Руднева Максимовна - Пока стучит сердце

Помню, как на станции Майская однажды очень удачно разбомбили мы эшелон. Долго выжидали, не бомбили. Сделали четыре захода и попали в эшелон. Летели обратно — пели.

Когда работали на Тереке, то уничтожили переправу. От наземных войск получили благодарность. Я всегда хожу на высоте 500-600 метров. Если наберу больше, то спускаюсь: натура такая — не люблю на большой высоте ходить, лучше бреющим»

Экипаж Никулина — Руднева стал одним из лучших в полку. Они снижались до 400 метров, догоняли уходившие эшелоны, бомбили переправы у Моздока и Прохладной, на высоте 150 метров разыскивали застрявшие в грязи во время отступления вражеские машины и уничтожали их. Часто в армейских газетах печатались заметки о боевой работе наших девушек.

Вот одна из таких заметок, помещенная в газете «Крылья Советов» от 28 февраля 1942 года:

«Машины стоят в полной готовности. Летчики с нетерпением ждут боевого вылета. Прошло немного времени, сигнал подан. Один за другим плавно отры­ваются от земли самолеты, исчезая в синеве ночного неба.

Первым ложится на курс орденоносный экипаж лейтенанта Никулиной. 250-й раз летит она на врага. Уверенно ведет Никулина свой самолет.

На этот раз приказано разрушить железнодорожную станцию противника. Станция эта имеет важное стратегическое значение, и немцы поэтому прикрывают ее мощным огнем зенитной артиллерии.

Еще издали, услышав шум моторов, вражеские пулеметы открывают пальбу, а прожекторы начинают беспокойно шарить своими щупальцами по темному небу. Но все это не может остановить бесстрашных патриоток, идущих к цели

Станция обнаружена. Бомбы, метко сброшенные младшим лейтенантом Рудневой, ложатся по назначению. На земле блеснули яркие вспышки взрывов, и густые клубы черного дыма заволакивают цель...»

С самого начала полку пришлось вести работу в исключительно тяжелых условиях. Армия отступила за Моздок, в гористую местность. Малейший просчет штурмана или летчика — и катастрофа неминуема, так как горы превышали высоту полета. Часто туманы закрывали аэродром, внезапные снегопады и дожди преграждали экипажам путь, мощные воздушные потоки швыряли наши маленькие машины иногда на сотни метров вверх или вниз. Никогда ранее, в мирное время, не летали летчики на наших самолетах в подобной обстановке. Не менее трудные условия встретились нам впоследствии при прорыве «Голубой линии» на Тамани, при полетах на Новороссийск и Керчь, при освобождении Крыма. Все эти направления имели важное стратегическое значение, поэтому они были прикрыты плотным огнем зенитной артиллерии, в воздухе патрулировали ночные истребители, десятки прожекторов ловили самолеты над целью.

А много ли нужно, чтобы сбить наш тихоходный самолет, весь состоящий из фанеры и перкаля? Одна зажигательная пуля может превратить его в пылающий факел.

Наш учебный самолет создавался не для боевых действий. Однако с первых дней Отечественной войны он начал приносить армии огромную пользу. На нем вывозили раненых, он служил для связи с партизанами в тылу противника, для разведки.

Устойчивый в полете, легкий в управлении, наш «У-2» не нуждался в специальных аэродромах и мог сесть на деревенской улице или опушке леса.

Особенно успешным оказалось ночное бомбометание с этих маленьких машин по переднему краю противника. С наступлением темноты до рассвета «У-2» непрерывно «висели» над целью, методически, через каждые две-три минуты сбрасывая бомбы.

Наземные войска очень любили наши самолеты. «Небесные создания», — шутливо звали нас пехотинцы. Немало теплых писем получил полк от пехоты с выражением глубокой благодарности за помощь в боевых действиях.

...Каждую ночь боевые экипажи вылетают на цель. Вспыхивают лучи прожекторов, они шарят по небу, сближаются, и вот самолет пойман... Штурмана и летчика ослепляет нестерпимый свет... Бьют зенитки. Хочется уйти вверх, вниз, но... перегруженный бомбами самолет идет с мизерной скоростью: 60-100 километров в час.

Томительно тянется время. Иногда по 10 минут не удается уйти от прожектора. И это на высоте всего нескольких сот метров. Выше мы обычно не летали, так как наши цели находились очень близко от передовой и от нас требовалась особая точность бомбометания.

Около часа длится полет, а на земле ждут механики и вооруженцы. Осматривать, заправлять самолет, подвешивать бомбы они научились за три-пять минут. Трудно было поверить, что молодые, хрупкие на вид девушки в течение ночи своими руками без всяких приспособлений подвешивали каждая до трех тонн бомб. Эти скромные помощники летчиков показывали подлинные чудеса. А механики! Целые ночи работа на старте, а днем — ремонт машины, проверка оборудования, подготовка к следующей ночи. Спали они часто по два-три часа в сутки. Но работа шла четко и быстро. Чтобы экономить время стоянки на земле, летчики не вылезали из кабин даже для доклада дежурному работнику штаба. Доклады принимались тут же, у самолета. И вот через несколько минут после посадки самолет снова поднимается в воздух, И так до рассвета, и так каждую ночь...