Рене Кастр - Мирабо - Несвершившаяся судьба

На сей раз свидетельство было неопровержимым: Порталис показал судьям письмо маркиза де Мирабо, в котором эти глупости были запечатлены для потомства.

Суду должно быть ясно, почему негодяя посадили в тюрьму. Уже ничто не связывало его с женой после смерти их ребенка. Почему же он требует возобновления совместной жизни? Сейчас увидим.

После позорного процесса маркиз де Мирабо был разведен с женой и разорен; сегодня он вожделеет состояния своей невестки. Его сын сделался орудием его алчности.

Нужно спасти несчастную Эмили от семейства, единственная задача которого состоит в том, чтобы ее обобрать. Обвинив сына, Порталис под конец обвинил отца, обличив его литературное творчество как преступление против общества и возмутительное посягательство на веру и нравственность.

На эту речь, столь подлую, что честь Порталиса осталась запятнанной, требовалось ответить адекватно. Мирабо был уверен, что Эмили никогда к нему не вернется. В таком случае, оставалось только спасти честь Мирабо любыми средствами, даже если придется обрушить на головы противников своды храма…

Ответного шага со стороны Мирабо публика ждала с нетерпением. 23 мая пришлось втрое увеличить охрану у дверей парламента. И все же толпа смела все барьеры, так что муж Эмили повел свою защиту перед залом, набитым битком.

В одном отношении Мирабо решил последовать примеру Порталиса — соединить инцидент с существом дела. Адвокат Мариньянов потребовал развода; ответом будет потребовать заключения графини де Мирабо в монастырь.

«Мои намерения и надежды изменились, в чем вы, конечно, не сомневаетесь», — спокойно начал Мирабо, который хотел сразу же указать на изменение цели.

Он заговорил глухим голосом; как будто колеблясь, почти подыскивая слова. Потом вдруг его охватило вдохновение, и слова полились рекой. Он говорил пять часов без остановки, и в тот день присутствующие сумели убедиться, что перед ними — один из величайших ораторов всех времен, еще не осознавший собственной гениальности.

После более чем скромного вступления, Мирабо перешел к самой сути: противная сторона выдвинула восемь причин для развода; он повторил эту цифру, сделал паузу:

— Передохнем и ответим.

И он перешел в наступление: госпожа де Мирабо не хочет отправляться в монастырь, ей хочется остаться с отцом. Ну что ж! Сейчас увидим, чего стоит его нравственность и как этот страж радеет о добродетели своей дочери.

В резких выражениях зять описал личную жизнь своего тестя. Когда с маркиза де Мариньяна сорвали одежды, заклеймили его безнравственность, сластолюбие, продажность и прочие пороки, Мирабо поведал и о том, как маркиз следит за поведением графини де Мирабо:

— Нам не нужно теряться в предположениях относительно того, как она станет жить в отчем доме; она будет там жить, как живет уже девять лет; ее можно будет увидеть, как уже видали, на прогулках — без отца, на спектаклях — без отца. Она услаждала своим обществом мужчину, у которого нет жены; ее видели в доме этого мужчины, развлекающей зрителей домашнего театра. Следует обратить внимание на то, что женщина, требующая развода, является хозяйкой салонов, ужинов, концертов и даже подмостков.

Когда картина жизни женщины легкого поведения была написана с пылом, достойным Ювенала, когда осмеянный муж напомнил, при каких обстоятельствах Эмили узнала о смерти своего сына, он обвел взглядом судей и зал. Потом медленно открыл свою папку и достал оттуда листок, подняв его, чтобы всем было видно; прежде чем прочитать, он воскликнул:

— Госпожа де Мирабо жалуется, что я ее оклеветал; нет, я ее не оклеветал, я не мог бы ее оклеветать.

Выделяя каждое слово, он зачитал письмо, которое держал в руке; это было послание, бережно хранившееся со времен пребывания в Маноске, — Эмили писала его шевалье де Гассо. В нем она сообщала, что муж обнаружил их связь и что она вынуждена разорвать отношения, сознает себя виновной и хочет забыть о своем проступке.

Нанеся супруге этот удар, Мирабо закончил казнь маркиза де Мариньяна. Он обратился к залу:

— Посмеет ли еще кто сказать, что госпожу де Мирабо следует отправить к отцу, что дом ее отца — святилище нравственности, первое прибежище невинности? Человек, которому адресовано это письмо, целую зиму жил у г-на де Мариньяна в комнатах, отводимых ранее для меня.

Обругав семью жены, Мирабо попытался выставить себя в лучшем свете. Как и в сенешальском суде, он зачитал отрывки из писем Эмили времен согласия в семье; заявил, что был хорошим мужем, убедил публику в том, что был хорошим отцом. Он сумел растрогать; толпа встала на его сторону и вскоре утвердилась в мысли, что он — жертва, что дело раздули лишь для того, чтобы оклеветать его и обесчестить.