Но на Руси в подробности не входили. Политическим мифам они во вред, в сиянии величественных построений детали меркнут. С легкой руки псковского монаха Филофея в первой половине XVI века в русской столице развилась новая концепция, согласно которой после падения Константинополя на мифологической карте мира появилась новая христианская столица и центр мирового православия — Москва, единственная хранительница чистоты истинной веры {17} 17 См.: Малинин В.Н. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Историко-литературное исследование. Киев, 1901; Stremoukhqff D. Moscow the Third Rome: Sources of the Doctrine // Speculum. A Journal of Mediaeval studies. V. XXVIII. Cambridge. P. 84—101.
. Отныне византийскому императору Константину в русских песнях и былинах приклеили уничижительное «мусульманское» отчество — Са-уйлович {18} 18 См.: Плюханова М.Б. Сюжеты и символы Московского царства. М., 1995. С. 113—120; Сказание о Киевских богатырях, как ходили во Царьград и как побили цареградских богатырей, учинили себе честь // Былины новой и недавней записи, из разных местностей России / Под ред. В.Ф. Миллера. М., 1908. С. 279-289.
. Наш Илья Муромец Сауйловича всегда унижал, а когда император не мог справиться с каким-нибудь жалким Идолищем поганым, помогал непутевому избавиться и от чудовища {19} 19 См., напр.: «Илья Муромец и Константин Боголюбович» (Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. Петрозаводск, 1990. Т. 2. С. 392); «Илья Муромец и Идолище поганое» (Там же. С. 233—235).
. Второй Рим умер. Да здравствует Рим третий! Константин умер. Да здравствует Константин!
Екатерина не торопилась оживлять старинную концепцию. Она была выгодна Московскому царству XVI века, но в последней трети XVIII византийский император Константин должен был вновь превратиться в идеального христианина с незапятнанной репутацией. Теперь в концепции «Москва — третий Рим» актуальной осталась лишь идея богоизбранности русского народа, представление о том, что именно русский народ — последний хранитель православной веры. Следовательно, подхватывала императрица, ему и освобождать Константиноград.
В процитированной выше «Повести о взятии Царьграда», написанной во второй половине XV века и приписываемой Нестору Искандеру, рассказывается легенда о том, как закладывался Царьград. Когда Константин определял, в каких пределах раскинется новый город, «вдруг выползла из норы змея и поползла по земле, но тут ниспал с поднебесья орел, схватил змею и взмыл ввысь, а змея стала обвиваться вокруг орла». Сначала змея одолела орла, но люди убили змею, и орел снова взмыл в небо. Мудрецы объяснили императору смысл знамения — победа змеи над орлом означает победу мусульман над христианами, и всё же орел опять взлетел — значит, «напоследок снова христиане одолеют мусульман, и Седмо-холмым овладеют, и в нем воцарятся» {20} 20 Повесть о взятии Царьграда. С. 29.
. Абстрактные христиане из повести Нестора Искандера во времена Екатерины обрели славянскую наружность, а также реального предводителя с именем, отменяющим всякие сомнения по поводу его прав на константинопольский престол.
КОНСТАНТИНОПОЛЬ ДОЛЖЕН БЫТЬ НАШ!
Идея освободить Константинополь от турок витала в воздухе, начиная со дня падения города. С особым постоянством — над российскими просторами. О завоевании столицы Восточной Римской империи русские цари мечтали еще в XVII веке {21} 21 Каптерев Н.Ф. Характер отношения России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях. М., 1885; Жигарев С Русская политика в восточном вопросе. Ее история в XVI—XIX веках, критическая оценка и будущие задачи. Историко-юридические очерки. М., 1896. Т. 1—2.
. Азовские походы против Османской империи Петра I в 1695— 1696 годах, закончившиеся взятием турецкой крепости Азов, имели относительно скромные цели, однако именно Петр заложил основу средиземноморской политики императрицы Екатерины II и определил «стилистику обращений» России к балканским народам {22} 22 Смилянская Е. Б., Смилянская И. Л/., Велижев М.Б. Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой. М.: Индрик, 2012. С. 9—11. См также: Hoesch E. Das sogenannte 'griechische Projekt' Katharinas II // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. 12 (1964). P. 181; Ragsdale H. Russian projects of conquest in the eighteenth century // Imperial Russian foreign policy / Ed. and transl. by Huch Ragsdale. Cambridge, 1993. P. 82.
.
Предпринятая при Екатерине первая Архипелагская экспедиция вновь оживила русские мечты о Царьграде. Идею поддержать восставшие православные народы Балканского полуострова (греков Пелопоннеса и островов Эгейского моря) и нанести удар Османской империи с тыла впервые высказал Григорий Орлов еще до объявления войны {23} 23 Уляницкий В.А. Дарданеллы, Босфор и Черное море в XVIII веке. М., 1883. С. 107-130.
. Алексей Орлов сформулировал цель будущей экспедиции еще яснее: «Если уж ехать, то ехать до Константинополя и освободить всех православных от ига тяжкого» {24} 24 Зорин А.Л. Кормя двуглавого орла… (Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII — первой трети XIX века). М., 2001. С. 50. Ср. также: Достоевский Ф.М. Дневник писателя // Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1984. Т. 26. С. 83.
. Но, несмотря на сделанные успехи, прорваться к Константинополю и освободить православных российскому флоту не удалось. Зато в лице греков русские обрели надежных союзников — из греческих повстанцев сформировалось войско, активно помогавшее нашему флоту и особенно отличившееся в сражениях при Наварине и Чесме.
Читать дальше