Иван Клула - Борджиа

Сам автор обрисовывает характеры своих персонажей в своем «Предисловии»: «В истории Борджиа, — пишет он, — пастырь Стада Христова устанавливает Царство Сатаны и Преисподнюю; Лукреция — дочь Александра — так же знаменита своими распутствами, как славилась своим целомудрием Лукреция Римлянка; Чезаре не отстает от нее — дважды братоубийца, он состоял в кровосмесительной связи со своей родной сестрой… Этот сын оказался достоин своего отца — он уничтожил своих врагов с помощью яда, клятвопреступления и убийства. Но в конце мир увидел, как наказываются подобные преступления. Перед смертью он был изгнан, стал жертвой мести всего общества и лишился всей своей деспотической власти, которая может вызывать только ужас, каким бы ни было мнение Макиавелли на этот счет. То, что когда-то древние придумали в своих трагедиях, в нем нашло свое воплощение, как если бы Божественное Провидение хотело бы на его примере дать урок». В отличие от Гишардена, Гордон считает, что естественная справедливость сыграла свою роль в трагедии Борджиа.

Как серьезный историк он называет свои источники, но при этом не делает различия между Буркардом и Макиавелли, Гишарденом и Томмазо Томази, Онофрио Панвинио и Пьетро Бембо, ставшим кардиналом и автором Истории его времени. Но так как Гордону явно не хватает подробностей об интимной жизни папы и его любовных похождениях, он не стесняется их заимствовать из «подлинной копии рукописи, сделанной с оригинала в Риме, который якобы хранится в библиотеке Ватикана». Если не считать эти весьма сомнительные по достоверности заимствования, использованные документы — тут же в Приложении приводятся 23 источника — внушают доверие. Здесь мы находим цитаты из Государя Макиавелли, статью из словаря Морери о генеалогии Борджиа, выдержки из Гишардена, в частности, рассказ о смерти Александра VI, и большое количество фрагментов из Буркарда — манифесты Карла VIII и кардинала Перо, конвенция, подписанная между Александром VI и королем, письма султана Баязида к Александру VI, инструкции, данные папой Джорджо Бузардо, бегство Чезаре в Веллетри, убийство герцога Гандийского, отношения с Савонаролой, отречение Чезаре от кардинальского сана, несчастный случай с папой, письмо к Сильвио Савелли. Таким образом, этот труд стал первой попыткой справочного издания о Борджиа.

Французский публицист Пьер Бейль придерживается мнения Гордона в своем Историческом и критическом словаре, опубликованном в 1697 и переизданном в 1702 году. Он подробно перечисляет все свои источники. Издание Жаком-Жоржем де Шофпье так называемого Дополнения, или Приложения в 1758 году, дополняет этот список — Гордон там упоминается среди авторов старинных источников, а Томази по-прежнему считается авторитетом, достойным доверия. Так же поступает Луиджи Антонио Муратори, знаменитый архивист герцога Моденского в Итальянских Анналах (1744–1749).

Стремясь к объективности в том, что касается источников, в самом повествовании авторы не могут сдержать своих эмоций. В век философов каждый пытается осудить преступления Борджиа и их презрение по отношению к нравственным принципам личности и общества в целом.

Проницательный Вольтер в своем Эссе о нравах (1756) подвергает сомнению тот факт, что Александр VI был отравлен, и даже то, что Борджиа вообще использовали яд. Однако, ничуть не смущаясь, он повторяет обвинение в инцесте по отношению к Лукреции и обвиняет Чезаре в преступлениях. Он признает, что некоторые поступки, считавшиеся естественными в то время, имели положительные последствия для Истории. «Александр VI оставил в Европе о себе память более одиозную, чем все нероны и Калигулы вместе взятые, потому что святость его сана делает его гораздо более виновным в его злоупотреблениях. Однако именно ему Рим обязан своим светским величием… Его сын потерял все, чего добился в результате своих преступлений, а Церковь пожинала их плоды…» Но что поражает, так это то, что Церковь тогда не подверглась нападкам: в связи с тем, что большинство князей, министров и военных не остались в накладе, преступления папы их совершенно не интересовали… Одураченный народ шел на богомолье. Сильные мира сего перерезали друг другу горло и грабили. Они считали, что Александр VI ничем от них не отличается, а Святым престолом называли средоточие всех преступлений.

Фридрих II Прусский, действовавший, подобно князьям эпохи Возрождения, с такой же бессовестной ловкостью, еще до своего восшествия на престол в 1740 году написал трактат Анти-Макиавелли, где он отвергает советы, даваемые флорентийским секретарем на примере Чезаре Борджиа. Теоретик Общественного Договора Жан-Жак Руссо заклеймил эксплуатацию человека человеком, но при этом считал полезным перечисление заслуживающих порицания поступков Чезаре — народ будет знать, какие злоупотребления могут совершать сильные мира сего, и сможет себя защитить. История Борджиа призывает граждан к бдительности.