Виктор Еремин - Тайны смерти русских писателей

Ницше в 1883 г. сказал в романе «Так говорил Заратустра»: «Бог умер…» Мартин Хайдеггер развил его идею, воскликнув в середине XX столетия: «Бог убит, притом людьми…» В начале XXI в. стала очевидной третья составляющая часть этой апокалипсической идеи. Предварительно напомню, в Евангелии от Иоанна сказано: «1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. 2. Оно было в начале у Бога». Сегодня люди убили Слово (!), причем убила его прежде всего сушковщина интеллигенции, в неизбывной гордыне своей всего лишь использовавшей для этого, как оказалось, безотказное и смертельное оружие — исключительно соблазнительную для слабых душ идею плюрализма мнений, то есть ложно преподнесенную людям идею свободы Слова. На рубеже третьего тысячелетия Слово было умучено интеллигентами именно как изначальная сущность человека, данная только ему и сотворившая его разумным. Убийство это стало возможно посредством обрушения завещанных нам предками табу на безостановочное, самоуверенное изнасилование Слова погрязшем в гордыне homo sapiens.

Когда все это случилось: по мере развития в демократических обществах так называемой современной свободы Слова или сама свобода Слова стала внедряться в обществе уже после его смерти, вряд ли кто сможет сказать. Но как бы там ни было, ныне можно говорить все, что угодно, и писать все, что угодно, все равно никому никакого дела до этого нет, ибо произнесенные слова и для говорящего, и для пишущего на самом деле пустые звуки, а для пишущего и читающего — наборы ничего не значащих знаков. Получилось все по Ф. М. Достоевскому: если у тебя есть миллион — можешь делать все, что угодно, мертвое Слово станет твоей опорой; нет у тебя миллиона — с тобой будут делать все, что угодно, мертвое Слово будет только этому способствовать.

Слово убито интеллигентами-интеллектуалами! Вместо него осталась только хитиновая оболочка звука. Для непонятливых поясню. Смерть Слова заключается в том, что оно утратило свое изначальное содержание, стало пусто и более не способно подвигнуть ни одного человека, ни множество людей на созидание, на спасение или защиту. Самое большее, на что оно сегодня способно, — это ненадолго соблазнить толпу корыстью материальной выгоды, то есть временно прельстить грядущей взяткой.

Так где же надежда заблудшему человечеству, спросит читатель? Ведь большинство людей неповинно в том, что сотворили интеллектуалы! Откуда же черпать теперь человеку духовную силу на Созидание, где искать пути к Добру и Правде? Или все это тоже уже только умершие Слова, сочетания пустых звуков? Да, именно так. И проповедовать сегодня бессмысленно, и поучать, и наставлять, и вразумлять — тем более. Даже молитва сегодня вряд ли поможет человеку, поскольку основана на Слове. Все, что существует в единстве со Словом, — ныне мертво, ибо мертво само Слово. Но осталась Совесть! То изначально глубинное, заложенное в нас помимо нашей воли, сокрытое от липких языков душеловцев и доступное только самому человеку независимо от внешнего мира. Видимо, в Совести каждого заложено спасение всех. По крайней мере, хотелось бы в это верить.

И все те основы человеческого бытия, которые ныне бессмысленно называть словами, каждому надо искать и находить исключительно в своей душе.

Сушковщина, равно как и все и всё, кто ее породили и что ею порождено, имеет единственную цель и единственный путь — суицид человека и человечества в целом. И именно эти процессы мы вынуждены ныне бессильно наблюдать. Первой о возможности подобного во всю мощь сказала Великая Русская Литература — М. Е. Салтыков-Щедрин в «Господах Головлевых» и Ф. М. Достоевский в «Селе Степанчикове и его обитателях». А наглядно на собственной судьбе продемонстрировал малолетний графоман Михайло Сушков.

Разговор о кошмарной, мучительной гибели Александра Николаевича Радищева, одной из самых светлых и удивительных личностей не только в российской, но и в мировой истории, мы начнём словами Александра Сергеевича Пушкина. В1836 г. поэт написал в знаменитой статье «Александр Радищев»: