Лев Кокин - Зову живых - Повесть о Михаиле Петрашевском

Вернулась Людмила Петровна с листом в руке. Протянула его Петрашевскому.

— Вот, — сказала, — хоть не в Москве печатано и не в Петербурге, но по рукам и там и там разошлось.

С верху листа было крупным заглавие: «Что нужно народу?»

Поднеся лист к глазам, чтобы разобрать мелкий шрифт, Петрашевский прочитал первую строку: «Очень просто, народу нужна земля да воля».

А потом, на обороте листа, скользнул взглядом по строчкам наискосок:

«…И наш царь… он не друг, а первый враг народа…»

— Вы можете взять это, — все еще стоя над ним, сказал Шелгунов.

— Это приписывают Огареву, — сказала Людмила Петровна.

Михаил Васильевич аккуратно сложил лист вчетверо, опустил в карман потертого сюртука.

— Спасибо, спасибо.

А Людмила Петровна, мимоходом поправив у зеркала белокурые волосы, сказала:

— Я посмотрела сейчас на вас и сразу перед глазами Париж, Герцен… Помните, Николай Васильевич, как застали у Герцена князя Волконского, декабриста?

— Как же, Людинька, как же! Прихожу к Герцену и вижу такую картину, — объяснил он Петрашевскому. — В мягком большом кресле величавый старик сидит, патриарх, да и только, а перед ним стоит Герцен и говорит прямо-таки с сыновней почтительностью…

— Неужели, Людмила Петровна, я могу вызвать почтительность, как патриарх? — рассмеялся Петрашевский. — Разве что бородою?

— Вот видите, вспомнилось же! — ответила тоже со смехом она.

— Прокламация, за которую пострадал Михайлов, между прочим, взывала к мученикам 14-го декабря, — серьезно сказал Шелгунов, — к теням их…

— И, по многозначительному совпадению, Миха вывели на гражданскую казнь тоже 14-го декабря… — добавила, помрачнев, Шелгунова.

— День в день, — уточнил он, — через тридцать шесть лет.

— На Семеновский плац? — коротко спросил Петрашевский.

— Нет, на Мытнинскую площадь, что на Петербургской стороне…

А Шелгунов сказал, усаживаясь наконец на стул:

— Вы, должно быть, знакомы по Иркутску.

— С князем Волконским? Нет, уже не застал его, я приехал в Иркутск в январе пятьдесят седьмого… Но много о нем слышал, большей частью хорошего. Не знал, что он уехал в Париж.

— В Петербурге ему не дозволили жить, а за границей не запретили… Кстати, знаете ли, что Бакунин через Японию и Америку добрался до Лондона?

— Кругосветное путешествие! — воскликнула Людмила Петровна. — Вас, Михаил Васильевич, не вдохновляет его пример?

И когда Петрашевский покачал головой, тоном заговорщицы прибавила:

— Быть может, мы смогли бы вам быть полезны…

— И об этом мы тоже говорили с Михаилом Ларионовичем…

— Ну и что он сказал? — встрепенулась она.

— Он сказал, что мог бы поступить, как Бакунин. Точь-в-точь…

— Николай Васильевич! Слышите? Узнаю в этом Миха! — обрадовалась Людмила Петровна.

Узкое сухое лицо Шелгунова, лицо аскета, сохраняло сосредоточенность; он лишь слабо улыбнулся жене. Обратился же к Петрашевскому, теребя по привычке усы. Продолжил прерванный появлением Людмилы Петровны разговор:

— Нет беды, ежели мы повторим кое-что из того, что говорилось в сорок восьмом. Это даже естественно, закономерно: между нами и декабристами были вы. Но для того чтобы соединиться с народом, мало лишь одной пропаганды, говорят новые люди, да и для ее успеха прежде нужно самим соединиться друг с другом. Хоть одно народное движение удалось ли когда-нибудь без такого союза?! А в стране векового рабства просто нету другого пути. Кто не желает этого признать, обыкновенно ссылается на неудачи двадцать пятого года и сорок восьмого. Но, согласитесь, ведь эти неудачи не оттого, что тайные союзы вообще негодное средство. Неверны были начала этих союзов. Нас они остерегут от двух важных ошибок: от попыток действовать без народа… и, второе, — от отвлеченных теорий, не имеющих корня в стране. Штоф российский запенился, да и пробку расшатал Севастополь — вот огромная разница между нами и вами.

…Поздно вечером, проводив Петрашевского, Шелгунов признался Людмиле Петровне:

— Я, Людинька, едва удержался, чтобы не рассказать ему, как смеялся над ним Герцен — помнишь, в Лондоне, в первый раз, — что он вздумал убеждать петербургский Сенат, как его судили неправильно и незаконно… Просто так и подмывало сказать…

— Слава богу, что промолчали, это был бы удар для него… — похвалила Людмила Петровна мужа.

Не открывать Петрашевскому главной цели своей поездки у них был заранее уговор.

Под предлогом интереса к статистике, экономике, этнографии, природе отставной подполковник Николай Шелгунов с супругой путешествовали по Сибири с поручением тайного общества «Земля и воля»…