Леван Чхаидзе - Формула шага

Это означало ни много ни мало, как разработать общие основы биомеханики. На русском языке подобной литературы в то время не было. Скажем больше, фундаментального, обобщающего исследования не было и в мировой литературе.

Молодой ученый выбрал путь наибольшего сопротивления. С поразительным упорством и работоспособностью он перерыл литературу на всех известных ему языках. Одновременно погрузился в курсы дифференциального исчисления и теоретической механики. Человек, начинающий работать на стыке биологии и механики, должен ориентироваться достаточно свободно в областях науки, стоящих по обе стороны водораздела.

Кроме того, Н. А. Бернштейна теперь частенько можно было видеть в лавках нэпманов, расплодившихся совсем рядом с институтом, на Петровке. Никакого «главснаба» при ЦИТе не существовало, все приходилось закупать самому. А закупались довольно странные вещи. Его, например, интересовали резинки для дамских подвязок, пробки, лампочки для электрического фонарика, провод, электромоторчики, камертон, сирена, кроме всего прочего, разумеется, фотоматериалы. У Николая Александровича Бернштейна явилась идея механизации экспериментальной работы.

Сторонний наблюдатель мог бы воскликнуть: «Явная переоценка сил! Самоуверенность молодости!»

Ведь для такой скептической оценки, казалось, были все основания. За спиной у молодого ученого всего-навсего ускоренный выпуск медицинского факультета, фронтовой госпиталь и год практической работы в области физиологии, не столь уж близкой биомеханике.

Но тут уместно еще раз оглянуться в юность Николая Александровича, еще раз пристально всмотреться в некоторые черты его характера.

Несколько странной нам казалась трансформация прочитанных книг в литературные пародии. Но ведь если вдуматься серьезно, то именно во время этих литературных опытов формировался мозг аналитика, который в данном случае анатомировал манеру, стиль писателя.

«Паровозное хобби», игра, превратившаяся в дотошное изучение истории паровозостроения и конструкций локомотивов. Именно здесь тренировалась так пригодившаяся теперь способность чрезвычайно быстро накапливать и систематизировать знания в новой для себя области.

В ряду многочисленных увлечений гимназиста, а потом студента Николая Бернштейна была фотография. И это «хобби» он довел в свое время до грани профессионализма. И оно теперь было готово заработать на науку.

Да, был запас энергии, знаний, навыка исследовательской работы, чтобы всего за два года обобщить сведения, разбросанные во многих трудах. Наконец, было в руках перо, отточенное работой над стихом. Короче говоря, уже к 1924 году был подготовлен к изданию пятисотстраничный труд «Общая биомеханика».

В первые же месяцы работы в биомеханической лаборатории он решил ряд чисто конструкторских задач, которые привели к качественному усовершенствованию методики работы. Именно тогда он предложил «кинокамеру наоборот».

...Пусть пленка в фотоаппарате остается неподвижной. И пусть себе ровным светом горят лампочки на сочленениях человека, производящего то или иное движение. Перед камерой можно поставить диск с прорезями, обтюратор, тот самый обтюратор, который запрятан внутри кинокамеры и на доли секунды открывает движущуюся пленку, снимая тот или иной кадр. Обтюратор как бы рассечет движение на множество фрагментов, и каждый такой фрагмент отразится на пластинке. С помощью обтюратора можно было получить шестьдесят, восемьдесят кадров в секунду и выделить детали движения микроскопически мелкие, причем в их последовательности.

По такому циклографическому снимку можно определять амплитуды движения, скорости и ускорения, силы инерции и их моменты, то есть точно проводить измерения и облекать их в математические формулы.

Этот метод циклограмметрии тут же был применен для решения прикладных задач о рациональных рабочих движениях — рубке зубилом, ударе молотом.

Если в конце прошлого века немецкие ученые Брауне и Фишер за шесть-семь лет смогли проанализировать всего три двойных шага одного испытуемого, то Н. А. Бернштейн за какие-нибудь полтора года исследовал 50 человек и обработал триста циклограмм. Это дало возможность накопить достаточный материал для того, чтобы разработать схему признаков, позволяющих даже по видимым на глаз деталям циклограммы удара определить характер деятельности основных мышечных групп и приложения усилий, перемещающих звенья тела. Это позволяло построить шкалу оценки биомеханической рациональности ударного движения при разных скоростях удара. То был прямой путь к выработке наиболее оптимальных движений.