Мэлор Стуруа - Жизнь и смерть Джона Леннона

После убийства Леннона было покушение на Рейгана. Покушавшегося — Джона Хинкли упрятали в дом для умалишенных. Но подлинно сумасшедший не он. Сходит с ума общество, порождающее и плодящее чэпменов и хинкли. Первый возомнил себя «битлзом», второй жаждал понравиться юной кинозвезде. И для обоих кратчайший путь к цели лежал через убийство. Говорят, что один «наслушался» музыки, а другой «насмотрелся» кинофильмов. И то и другое сущая… полуправда. Убивает оспа, а не сыпь; человек, а не пистолет. Пусть даже с большой буквы. Далеко не случайно, что Чэпмен был пинкертоном, а Хинкли кокетничал с фашистами.

Насилие — порнография, а война — крайняя, наиболее отталкивающая и циничная форма порнографии, говорил Леннон. Он сравнивал Пентагон с гигантским публичным домом, а генералов — с вышибалами. И в этом еще одна причина, почему на земле Америки не нашлось места бронзовому Леннону. Там, где ставят памятники генералам-карателям, генералам-палачам, генералам-агрессорам, где подсаживают на пьедестал истории Макартура и Уэстморленда, Риджуэя и Роджерса, Абрамса и Хейга, не место «мирнику», требовавшему «дать шанс» человечеству на выживание. Сейчас Пентагон — этот публичный дом агрессии — развертывает в Западной Европе, включая родину Леннона, «першинги» и крылатые ракеты. Будь Леннон жив, он, несомненно, возвысил бы свой голос против этой новой угрозы, как когда-то протестовал против присутствия в Англии «поларисов», мало чем напоминавших его веселую, полную жизни и детской радости «Желтую подлодку».

У людей вчерашнего дня короткая память на историю и длинная, долгая, тяжелая — на месть. Они не извлекают уроков из первой, но хотят проучить всех инакомыслящих и, простите за неологизм, инакопоющих. Они запугивают, потому что боятся; они преследуют, потому что затравлены; они душат, потому что им нечем дышать; они убивают, потому что отмирают. Их насилие — это не повивальная бабка истории, о которой говорил Карл Маркс, а ее гробокопатель. Скованные по рукам и ногам философией исторического пессимизма, они уже не помышляют ни об объяснении, ни об изменении мира. В их мозговых извилинах, разлагаемых необратимым склерозом социального угасания, копошится лишь одна мысль — о разрушении мира. Это вселенские Геростраты — высокопоставленные, хотя и низкие, чэпмены и хинкли, освальды и рэи — не понимают того, что их минуют даже прижизненные гонорары и посмертная слава, что будет поздно даже посыпать голову радиоактивным пеплом.

Люди вчерашнего дня ненавидят свободу, и в первую очередь — свободу творчества. Они презирают искусство, и в первую очередь — искусство созидания. И никакими «программами демократии и публичной дипломатии» этого не сокрыть, не спрятать. Демократия и дипломатия, прислуживающие насилию-гробокопателю, продажны, не более того. А в остальном они боятся огласки, боятся дневного света, как мэр Нью-Йорка Эд Коч — бронзового Леннона.

…Велика и необъятна богом избранная и отмеченная страна Америка! Более пятидесяти штатов раскинулись на ее земле от Атлантического океана до Тихого, от Нью-Йорка на Востоке до Лос-Анджелеса на Западе. Но нигде не нашлось места для Статуи на Свободе, ибо нет свободы в великой и необъятной, богом избранной и отмеченной стране Америке. И все-таки я не ошибусь, если предскажу, что бронзовый Леннон не окончит свой век в мастерской скульптора Бретта Стронга на сказочно красивом бульваре Пасифик Пэлисейдс, обрамленном могучими тропическими пальмами, пронизанном солнцем и солью морской.

Спустя несколько лет после трагедии на 72-й стрит в Нью-Йорке «Лос-Анджелес таймс» опубликовала статью профессора истории Калифорнийского университета Джона Винера, получившего доступ к некоторым рассекреченным документам Федерального бюро расследований. Весили они без малого пуд и, сложенные стопкой, достигали Винеру, по его словам, «до пояса». Но, конечно, не эти параметры привлекли мое внимание. Наиболее сенсационным в рассекреченном досье ФБР было то, что оно целиком касалось Джона Леннона! В него со скрупулезностью забубенного битломана были подшиты тексты всех песенок, газетные вырезки с рецензиями на диски и концерты, статьи и брошюры о Ленноне или с упоминаниями о нем, листовки, распространявшиеся во время выступлений «битлзов», донесения шпиков об участии

Леннона в различных антивоенных маршах и о его «неосторожных» высказываниях, короче, повседневный хронометраж жизни покойного «битлза» — каждый его шаг, каждое слово, каждая мысль. Изреченная. Некоторые документы составлялись в нескольких экземплярах: для Белого дома, ЦРУ, министерства юстиции, контрразведки, секретной службы и даже для министерства военно-морских сил! (Уж не за «Желтую подводную лодку» ли?)