Мэлор Стуруа - Жизнь и смерть Джона Леннона

Леннон бил истэблишмент его же собственным оружием — рекламой. Что ни говори, а иногда цель все-таки оправдывает средства…

1970 год. «Битлзы» выпускают свой последний совместный диск — «Эбби-роуд». (На улице Эбби-роуд в Лондоне находилась их студия звукозаписи.) Диск был записан в рекордно короткий срок. Работа спорилась, как в далекие годы гармонии и расцвета. «Битлзы» музицировали и записывались вместе, ансамблем, а не раздельно. Казалось, буря миновала и все снова образуется, но так только казалось. Работа над «Эбби-роуд» была лебединой песней «битлзов», просветлением перед агонией. Поставив точку над альбомом, Джон Леннон объявил потрясенным друзьям: «Мне скучно. Я подаю на развод».

Обычно сказки кончаются свадьбой. Сказка о «четырехголовом Орфее» — «битлзах» закончилась разводом.

«…В некотором царстве, в некотором государстве жили да были три маленьких мальчика, и звали их Джон, Пол и Джордж. Они решили жить вместе, потому что имели вместежительский характер. Начав жить вместе, они спрашивали себя: а почему мы это живем вместе, а, почему? И вот неожиданно у них выросли гитары и прорезались голоса. И все-таки им чего-то не хватало. Однажды к ним пришел старый добрый человечек и сказал: «Вам нужен ударник». Ударники приходили и уходили, и наконец один из них — мальчик по имени Ринго — остался навсегда. Так родились «битлзы». Многие спрашивают: а почему «битлзы»? Угу, почему, значит? Ну, так и быть, я открою вам этот секрет. Как-то мальчиков навестило видение — из объятого пламенем пирога вышел человек и сказал им: «С нынешнего дня вы будете «битлзами», пишущимися через «а» [1] Название группы «Битлз» пишется по-английски «Beetles». Некоторые наши доморощенные критики в своем непохвальном рвении во что бы то ни стало «сделать» «битлзов», называли их «жучками», считая по неведению, если не невежеству, что они писались как «Beetles» — «жуки». . «Спасибо тебе, мистер Человек», — сказали мальчики, благодаря его».

Это из шутливого «Евангелия от Иоанна», которое Леннон написал еще в 1961 году для трехпенсовой газетенки «Мерси бит», издававшейся в Ливерпуле для юных почитателей поп-музыки. Далекие, далекие и милые годы еще нестройного бренчания гитар на набережных реки Мерси, далекие, как Алиса в Стране чудес, как сказка о четырех маленьких мальчиках-вместежителях. И хотя мальчики выросли, стали жить да добра наживать, да еще какого добра, конец сказки оказался грустным, печальным. Вместежители уже не могли жить вместе и навсегда распались. Песня Пола Маккартни «Вернись» осталась без ответа…

Итак, Джон Битлз стал Джоном Ленноном. С 1971 по 1975 год он выпустил шесть долгоиграющих пластинок. Их называли по-разному — сугубо личными, сугубо экспериментальными, сугубо политическими. И во всех этих «сугубо» была доля истины. «В музыке «битлзов» легкость, оптимизм шли от Пола; грусть, печаль — от меня. Розовые ноты были его, синие — мои», — говорил Леннон. Первая половина 70-х годов была его «синим периодом». Ливерпульский сорванец и нью-йоркский мультимиллионер, выросший на сказках Льюиса Кэррола и юморе Гручо Маркса, захандрил. Цветы проигрывали сражение с пушками, честность не могла одолеть лицемерие, искусство вырождалось в балаган, слезы заменял глицерин, смех — гримаса, живой мир становился пластиковым.

Леннон отступал, отчаянно контратакуя. Иногда это были контратаки смертника-камикадзе. Наркотики и алкоголь. Он кутил с «первыми пьяницами винодельческой Калифорнии», и даже они ужасались его жажде и «непромокаемости». Спасли Джона его две путеводные звезды — музыка и любовь. Именно они сияли над его блестящим диском того времени «Plastic Ono Band» во главе со знаменитой «Дайте миру шанс».

Да, бойцовский дух постепенно возвращался к Леннону. Его баллады становились все более задиристыми («Как вам спится?», посвященная Полу Маккартни), все более гуманистичными («Мать»), все более социально-сатирическими («Герой рабочего класса»). В этой последней, во многом автобиографической балладе речь идет о выходце из низов, которому кажется, что он «преуспел» в жизни. Одурманенный «религией, сексом и телевидением», он возомнил себя «умным, свободным, бесклассовым». Но, перегрызя свою социальную пуповину, наш «герой рабочего класса» оказался в роли лафонтеновской летучей мыши — ни мыши, ни птицы не признают его за своего. Став мультимиллионером — его состояние оценивалось от 150 до 235 миллионов долларов, — Джон Леннон тем не менее не стал «своим» для буржуазии. Ни огромная недвижимость (дома и фермы в штатах Нью-Йорк, Вермонт и Вирджиния), ни самолет и яхта, ни совладение граммофонной компанией «Эппл рекорде», приносившей ему 12 миллионов долларов потиражных ежегодно, ни даже знаменитое стадо породистых гольштинских коров, оценивавшееся в 60 миллионов долларов, не делали Леннона частью истэблишмента. Частная собственность была его частным делом.