Сергей Кремлев - 7 побед Берии. Во славу СССР!

Нынешние политические слепцы — и слепцы подлинные (по сей день есть, как ни странно, и такие), и, особенно, — лукавые политические «слепцы» в кавычках, сознательно закрывающие глаза на историческую правду, представляют себе великий СССР Сталина исключительно в виде «гигантского ГУЛАГа».

Как всё это мерзко, мелко и лживо!

И когда наблюдаешь телевизионные антисталинские и антибериевские потуги разного рода млечиных, то невольно приходит на ум такая вот мысль.

Похоже, что все эти млечины не только пытаются создать у людей соответствующее представление о деятельности Сталина и его «команды», но и сами — по причине собственной никчёмности — представляют деятельность сталинского руководства чем-то вроде бандитской сходки на воровской «малине».

Мол, Сталин только и думал о том, как бы кого ещё арестовать, расстрелять, отравить, загнать куда-нибудь туда, куда не то что Макар телят не гонял, но даже эвенки — северных оленей.

А ведь всё было иначе.

Иначе у Сталина, иначе у Берии.

Была огромная, ежедневная, а точнее — ежесуточная государственная работа по огромному числу тем и направлений жизни державы. Ни один руководитель западного, капиталистического мира, ни один президент даже самой крупнейшей транснациональной корпорации, не говоря уже о президентах самых крупных капиталистических государств, и близко не был загружен так, как были загружены Сталин в наиболее активный период его деятельности, и Берия в период его работы в Москве от первого до последнего дня!..

Они выполняли — ежесуточно — огромный объём работы, и удавалось им это только потому, что всё своё время они отдавали государственной работе. У них не было увлечений, развлечений и досуга в том смысле, который обычно придают этим понятиям.

Единственным их «хобби» было строительство великой России, существующей для процветания и благоденствия её народов, а также дающей пример и руководящую справедливую идею народам мира.

Хорошо было сказано: «Одни работают, чтобы есть, другие едят, чтобы работать». И Сталин, и Берия всегда относились к последним. Они засыпали с мыслью о том, что надо будет сделать завтра, и просыпались с мыслью о том, что надо сделать сегодня.

КОНЕЧНО, Сталин был многограннее Берии, сложнее его — Сталин ведь был гением, и гением редкостным.

И он менялся — как это мудро подметил Каганович.

Берия с годами тоже, конечно, менялся. Но — как я понимаю, менялся меньше. Разве что после многих лет на высших общесоюзных государственных постах (хотя, сколько их там у него было — всего-то пятнадцать быстротечных лет!) он стал ироничнее, накопил запасы скепсиса и стал — чего уж там — в чём-то циничнее.

Ведь жизнь его протекала не в райских кущах, да и окружали его далеко не всегда титаны мысли, а работать-то надо было, в том числе, и с ними.

Как выразился однажды товарищ Сталин: «Нет у меня других членов Союза советских писателей».

Понадобились все свинцовые мерзости, вся гнусность и бездарность двух последних десятилетий русской истории, чтобы стали яснее мелочность и мелкотравчатость одних её фигур, и крупный масштаб других.

Так вот, вряд ли сам Берия, работая на социалистическую Державу по десять-пятнадцать часов в сутки, догадывался, какой глубокий и великий пример и урок даст он своей жизнью нам, живущим через много лет после его смерти. А ведь это так — над примером Берии есть смысл подумать, и здесь есть чему поучиться!..

Берия должен быть интересен нам сегодня не только как пример яркой судьбы — яркой не по перемещению по параллелям и меридианам, а по характеру совершённых дел.

И не только примером блестящей организации может и должен он быть сегодня.

Берия сегодня должен быть нам особенно интересен тем, что в его деятельности, как в фокусе, собрались умные, дальновидные и перспективные подходы к комплексу национальных проблем в огромном многонациональном государстве.

Как представитель небольшого, но — с большой историей, народа СССР, Берия лучше иного великоросса понимал всю важность для большой страны её геополитических «украин», но он также понимал и всю важность для народов «украин» союза с великой «титульной» русской нацией.

Союз этот должен быть равноправным в том смысле, что каждая часть социального «механизма», которая — в отличие от обычного, неживого механизма — является живой, должна хорошо и навсегда понять, что для нормальной, эффективной работы всего «механизма» важна любая его часть!