Варвара Вовина: Патриарх Филарет(Федор Никитич Романов)

1 декабря 1618 г. в троицком селе Деулине было заключено перемирие между Россией и Речью Посполитой сроком на 15 лет. Оно подводило итог бурным событиям начала века, названным современниками Смутой. 14 июня 1619 г. Москва встречала «великого государя преосвященного митрополита» Филарета, отца царя Михаила Федоровича, протомившегося до этого восемь лет в польском плену и выменянного на поляков, захваченных в Кремле осенью 1612 года. Вместе с Филаретом возвращались другие знатные пленные, в их числе защитник Смоленска боярин М. Б. Шеин. Другим, как боярину князю В. В. Голицыну, уже не довелось вернуться. Он умер по дороге в Вильно, и гроб с его телом продолжал путь на родину. Тело также увезенного в Польшу и умершего в плену царя Василия Ивановича Шуйского осталось погребенным в стенах Гостынского замка.

Прибытию Филарета приличествовала торжественная встреча. Государь указал в первой встрече в Можайске быть архиепископу Рязанскому и Муромскому Иосифу, боярину князю Д. М. Пожарскому и окольничему князю Г. К. Волконскому. В Звенигороде «у Савы Сторожевского» встречали Филарета архиепископ Вологодский и Великопермский Макарий, чудовский архимандрит Аврамий, ипатьевский архимандрит Иосиф, боярин В. П. Морозов да думный дворянин Г. Г. Пушкин. На последнем же «стану» от Москвы, в селе Хорошеве, ждали митрополит Сарский и Подонский Иона, архимандрит Троице-Сергиева монастыря Дионисий, боярин князь Д. Т. Трубецкой и окольничий Ф. Л. Бутурлин.

Филарета «встречали» главные герои отшумевшей Смуты, те, чьи пути не раз пересекались с его собственными. Кто как не Таврило Пушкин вместе с Наумом Плещеевым привез когда-то в Москву «прелестные» грамоты Лжедмитрия I и читал их всенародно на Лобном месте? И не с Трубецким ли вместе Филарет «сидел» в таборах у Лжедмитрия II, «Тушинского вора», и стал там впервые патриархом, как тот — боярином? И не тому же ли Трубецкому с Пожарским суждено было затем разрубить гордиев узел, взяв у поляков Москву осенью 1612 года? И не архимандрит ли Дионисий рассылал тогда из Троицы патриотические воззвания, призывая не покоряться «литве»? Наконец, не боярин ли Морозов вышел шесть лет назад на февральский снег Красной площади и объявил об избрании царем 16-летнего Михаила Романова?

Глядя на них, Филарет мог припомнить едва ли не всю свою жизнь. А ему было что вспомнить. Неудивительно, что летописцы поют хвалу царскому родителю, но «страдальцем» Филарета окрестил народ, еще не зная, что сыну его предстоит взойти на престол.

Начало жизни Федора Никитича было блистательным и, казалось, сулило такое же приятное и спокойное продолжение. Родившись около 1555 г. [1] 1. Селифонтов Н. Сборник материалов по истории предков Михаила Федоровича Романова. Т. 2. СПб., 1898, с. 63, 78–80. Ранний биограф Филарета А. Смирнов полагал, опираясь на дату вступления отца Федора Никитича во второй брак с Евдокией Горбатой и год получения им самим боярского чина, что будущий патриарх родился между 1554 и 1560 гг. (см. Смирнов А. Святейший патриарх Филарет Никитич Московский и всея России. — Чтения в Обществе любителей духовного просвещения, 1873, № 1, с. 114). , Федор в детстве, вероятно, был свидетелем самых мрачных картин правления Ивана Грозного. Семьи Романовых, однако, почти не коснулся террор, хотя она и принадлежала к верхушке московской знати. В этом можно, пожалуй, увидеть первое и главное «везение» в жизни Федора Никитича. Представим на минуту, что ему минуло уже 14 лет, когда был убит митрополит Филипп. Конечно, Федор знал об этом, но не мог предполагать, что через 80 лет его собственный царственный внук будет переносить останки сурового пастыря из Соловков в Москву. Не знал он и того, что в 1566 г. в Швеции родился мальчик из династии Ваза, которому суждено было затем стать польским королем Сигизмундом III и сыграть роковую роль в его судьбе.

Отец Федора Никитича — Никита Романович Юрьев — занимал видное место при дворе Грозного, которому доводился шурином. Умершая еще до опричнины царица Анастасия Романовна, по отзывам современников, в молодости оказывала весьма благотворное влияние на царя. Отсвет народной популярности падал и на ее брата, окружая уже тогда всю эту семью ореолом терпения и благочестия. Со смертью же царя Ивана, завещавшего Никите Романовичу заботиться о своих детях, популярность Романовых-Юрьевых возросла еще больше. Имя Никиты Романовича встречается даже в народных песнях, в которых он зовется «добрым» боярином и «дядюшкой» [2] 2. Песни, собранные П. В. Рыбниковым. Ч. 1. М. 1861, с. 66–67. .