Думается, что заточение в монастырь, отлучение от семьи и гибель братьев были для него главным ударом. Сейчас он еще отнюдь не «окреп», не отрешился от всего земного и не привык к новому своему положению. Тем более что в Москву переводится Ксения (а теперь Марфа) Ивановна и дети, до этого жившие в вотчине Романовых — Клинах. Воссоединяется «семья», где отец и мать — монахи, а дети еще слишком малы, чтобы понять суть происшедших перемен. Можно представить, что Филарет постарался устроить своих близких со всеми возможными удобствами, какие ему полагались по его положению при дворе Расстриги.
Приезд семьи, радость встречи с близкими на фоне происходившего в стране раздора не могли способствовать душевному спокойствию Филарета. Наоборот, вызывали раздвоение. Из всего, что было утрачено — казалось, безвозвратно, — для ростовского митрополита было естественно желать сохранить хотя бы жену и детей, которых он не чаял увидеть. Между тем события развивались стремительно. Недавно еще «власти» подписывали грамоту об «истинности» царя, посылаемую в Польшу, и вот уже Филарет 1 июня 1606 г. принимает участие в коронации нового избранника — Василия Шуйского. Как известно, судьба престола была решена в узком кругу московской знати, но Филарет должен был входить в этот круг. При венчании нового царя он вместе с крутицким митрополитом нес крест, скипетр и «яблоко» (державу).
Царь Василий еще не утратил тогда ореола борца за веру против «злокозненного» Расстриги. Правда, он в свое время утверждал, что царевич Дмитрий случайно зарезался во время игры, и в июне 1605 г. едва не был казнен самозванцем за распускание слухов о подложности «царя» Дмитрия. Теперь ему пришлось «забыть» о своих старых «показаниях». Речь шла о канонизации «невинно убиенного». Поэтому и на изменение чужих «показаний» царь смотрел сквозь пальцы, тем более что публично поклялся не мстить за старые обиды. Филарет же пользовался особым расположением Шуйского. Есть все основания полагать, что в тот момент, сразу по воцарении Василия, его хотели сделать патриархом. В польских источниках сообщается даже, что он был уже «наречен», однако затем почему-то отставлен [32] 32. Подробнее см.: Платонов С. Ф. Ук. соч., с. 293.
. Так или иначе, но из всех высших иерархов именно он был послан в мае 1606 г. в Углич за телом Дмитрия.
Наивный в своей простоте рассказ об обретении мощей царевича имеется в «Рукописи Филарета» (под этим названием вошел в историографию один из компилятивных памятников 20-х годов XVII в.) [33] 33. Рукопись Филарета. М. 1837.
. Филарет во главе торжественного шествия двинулся к Москве. Но его ждал там неприятный сюрприз. 3 июля патриархом сделался митрополит Казанский Гермоген. По мнению Платонова, причиной явилось выступление народа против царя Василия, якобы инспирированное П. Н. Шереметевым [34] 34. Платонов С. Ф. Ук. соч., с. 308.
. Шереметевы же были близки с Романовыми. Кстати, тогда же из кравчих был удален и племянник Филарета И. Б. Черкасский. И хотя до опалы дело не дошло, Ростовскому митрополиту пришлось удалиться в свою епархию.
С ноября 1606 г. он в Ростове. Но на занятия делами церковными времени оставалось мало, хотя он успел кое-что сделать, например учредить пост архимандрита в ростовском Борисоглебском монастыре. Тучи сгущались. Убиенный Расстрига как бы мстил Филарету за отречение от него. Его призрак, Лжедмитрий II, «Вор», уже осадивший Москву, двигался теперь к Ростову. Нужно было собирать «даточных людей» с монастырей, поместий и вотчин. Осенью 1608 г. город готовился к осаде. В конце октября «Вор» высылал «похвальную грамоту» суздальцам во главе с архиепископом Галактионом «за верность и усердие». Приходит к нему и челобитная ярославцев с повинной, подписанная архимандритом Спасского и игуменом Толгского монастырей. Крест «Вору» целуют в Переяславле. Это был тот момент, когда «грады все Московского государства от Москвы отступиша» [35] 35. ПСРЛ. Т. 14, с. 84.
.
В октябре 1608 г. пал Ростов. Митрополит Филарет, «адамант крепкий», как сообщает летописец, призывал «стати против… злодеев», убеждая жителей: «Аще мы и побиени будем от Бога венца восприимем мученическая». Горожане хотели отойти в верный еще тогда царю Ярославль. Филарет, однако, противился: «Аще будет и многие муки претерплю, дому Пречистые Богородицы и Ростовских чюдотворцев не покину» [36] 36. Там же, с. 83.
. Очевидно, именно в результате этой проповеди многие не успели бежать из города и были убиты. Оставшиеся в живых вместе с Филаретом заперлись в церкви, где и были захвачены. Можно представить судьбу несчастных. С Филарета сорвали святительские ризы, дали взамен «худые» и под стражей отправили к «Вору» в Тушино.
Читать дальше