Борис Григорьев: Королева Кристина

Дворец был построен в XV веке для родственников папы Юлия III (1550–1555) и сдавался Кристине внаём за 1125 скудо в год.

У правящей шведской верхушки в это время были все основания опасаться появления Кристины в Стокгольме. В правительстве шла борьба вокруг завещания Карла X, определившего в качестве главных опекунов малолетнего наследника свою 23-летнюю супругу королеву Хедвигу Элеонору и брата — герцога Адольфа Юхана. Аристократы были не согласны с таким раскладом и добивались исключения из опекунского совета герцога Адольфа. Кристина могла сильно повлиять на решение вопроса о престолонаследии, и Стокгольм всячески хотел воспрепятствовать её приезду в Швецию.

Всесильный правитель XIII века.

О других, кроме опекунских и финансовых, намерениях Кристины в Швеции известно мало. Свои впечатления от поездки она излагала в письмах к Аззолино, но тот перед своей смертью их сжёг.

Её муж Якоб Казимир Делагарди в возрасте пятидесяти пяти лет погиб при осаде Копенгагена.

Политика Людовика XIV в этом вопросе была непоследовательной и даже опасной. Согласившись поддержать Ватикан и Венецию в борьбе с османами, король извинился за это перед султаном и в дальнейшем вёл себя так же непредсказуемо.

Скульптор античной Греции (IV век до н. э.).

Римский император (76—138).

Заметим, что «некоторые другие» представляли собой не меньшую ценность, чем названные конкретными именами — просто их список утомил бы нашего читателя. И ещё одно существенное замечание: мы перечисляем предметы искусства, которые Кристина собирала в течение всей своей жизни в Италии. Многие несправедливо упрекали Кристину в том, что она «прихватила» с собой из Швеции богатства и ценности, награбленные шведами во время Тридцатилетней войны в Германии. С. Стольпе утверждает, что это не соответствует действительности: часть своего богатства она взяла из старых запасов шведских королей, часть купила в Италии. С собой она взяла только несколько предметов из числа военных «трофеев». Всё это богатство, подробно описанное шведским архитектором и художником Тессином-младшим и вполне сравнимое, к примеру, с коллекцией Музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве, после её смерти большей частью бесследно пропало. Лишь часть этих сокровищ можно увидеть теперь в музее Прадо (Мадрид), музеях Швеции, Германии, Италии, Англии, а также в Ватикане.

Гобелены в описываемое время вешались на стену свободно, как картины, при необходимости снимались, чистились, сворачивались и употреблялись в других местах. Известно, что знатные граждане Рима одалживали свои гобелены для украшения стен собора Святого Петра.

Сделать это удалось в конце XIX века шведско-норвежскому посланнику в Риме барону Карлу де Бильдту, раскопавшему в архиве Ватикана около восьмидесяти писем Кристины и, главное, сумевшему расшифровать цифровой код, который королева и кардинал Аззолино использовали в своей переписке. Письма кардинала к ней не сохранились, поскольку он перед своей смертью их сжёг. Более подробно об этой переписке см. следующую главу.

После войны с Данией в 1657–1658 годах Швеция присоединила к своей территории бывшие датские провинции на всей южной оконечности Скандинавского полуострова.

Ф. Боррис отправился в Данию и очаровал там весь королевский дом. Но кончил он плохо: из Копенгагена его выслали в Рим и выдали инквизиции.

В результате Вестфальского мира 1648 года.

По всей видимости, движущей силой в этом вопросе был кардинал Аззолино. Ещё в 1661 году он просил варшавского нунция выяснить, какие распоряжения сделал король Ян II Казимир в отношении своих наследников. Предшественник Яна II Казимира на польском троне король Владислав, женатый на представительнице семьи Сфорца, располагал в Италии недвижимостью, и кардинал изучал вопрос о возможных правах Кристины на это наследство.

Подробных сведений о личной жизни Аззолино практически нет. Накануне смерти он сжёг все свои архивы, и историки вынуждены пользоваться лишь косвенными данными или вообще полагаться на ненадёжные слухи. Известно, однако, что Аззолино был «элегантным кавалером» и любил вращаться в дамском обществе. Папский историк Пастор саркастически замечает в своих трудах, что Аззолино никогда не блистал «чистотой нравов», а его современник литератор Анжело Корраро в своей вышедшей в 1663 году книге писал, что кардинал «большую часть своего времени тратил на амурные похождения». Другими увлечениями, которым он отдавался, были искусство и театр. Он играл ведущую роль на четырёх папских конклавах. В некотором роде судить об Аззолино можно на основании отчётов его агента и прелата Ласкариса, тёмной, по мнению некоторых историков, личности, которого он послал в Пезаро следить за королевой. Отчёты эти отличаются грубостью и непозволительной для духовных лиц скабрёзностью. Если Ласкарис позволял себе такие выражения перед своим высоким патроном, значит, он рассчитывал на то, что будет им услышан, понят и одобрен? Большинство современников, включая друзей и врагов, говорили об Аззолино как об элегантном, гибком, подвижном и трудолюбивом человеке. В его сохранившихся письмах он выступает трезвым, энергичным и сухим политиком. Вместе с тем они не создают впечатления истинной морали или высокого интеллекта — скорее можно говорить о ловком дельце и политике, не страдавшем от угрызений совести.