Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Ближе к середине 1980-х брокерская фирма Мэдоффа отчиталась о чистом собственном капитале в более чем 18 млн долларов по сравнению с 5,4 млн долларов всего двумя годами ранее. Капитальные резервы за тот же период более чем удвоились и составили 7,5 млн долларов, благодаря чему в 1985 году фирма попала в список ста ведущих компаний Ассоциации индустрии ценных бумаг. В тот же год Мэдофф был избран на первый из четырех подряд сроков в Совет управляющих NASD, и это тоже было замечательным достижением. Кроме того, он вошел в международный комитет Совета, являясь одним из немногих представителей малого бизнеса, имеющих филиал за границей. Судя по всему, он ценил престиж. В международном комитете он прослужил в общей сложности пять сроков. К его мнению прислушивались, даже когда дело касалось вопросов, которые считаются исключительной прерогативой крупных брокерских домов.

К этому времени «бычий» рынок немного остыл, но, по мере того как в стране ширилась уверенность в долгосрочности вашингтонской программы снижения налогов и дерегулирования, рынок вновь пошел в рост. Объемы торгов на электронном рынке NASDAQ, где фирма Мэдоффа стала заметным маркетмейкером, готовым в любой момент продать или купить сотни наименований бумаг – тем самым поддерживая ликвидность рынка этих акций, – взлетели до небес. Электронная биржа NASDAQ, созданию которой многие на Уолл-стрит когда-то противились, за минувшее десятилетие прекрасно себя зарекомендовала, привлекая все больше и больше активных трейдеров, компаний и клиентских ордеров.

В ознаменование успеха Мэдофф вознаградил себя освященным традицией манхэттенским трофеем – роскошной недвижимостью. В 1984 году Мэдоффы купили двухэтажный пентхаус в классическом довоенном многоквартирном доме на углу Восточной Шестьдесят четвертой улицы и Лексингтон-авеню. Дом в неоклассическом стиле, хоть и расположенный не в исторически элитном анклаве вроде Пятой авеню или Саттон-Плейс, построен в конце 1920-х годов и обладает неброской солидностью. По слухам, пентхаус декорировал Анджело Донгиа, известный манхэттенский дизайнер интерьеров; среди его клиентов числились такие известные личности, как Дональд Трамп, Барбара Уолтерс и Ральф Лорен. Рут Мэдофф обновила кое-что по мелочи – переделала по своему вкусу гардеробные и пристроила оранжерею, соединившую просторную кухню с широкой опоясывающей террасой. Это была шикарная, со вкусом обставленная, удобная квартира, и для Мэдоффов, бывших жителей Лорелтона (Квинс) и Рослина (Лонг-Айленд), она означала большой шаг наверх.

Еще через пару лет фирма Мэдоффа обрела собственный престижный адрес, переехав в 1987 году в «Помаду». Это переселение было отчасти организовано молодым сотрудником по имени Фрэнк Дипаскали и стало первым из многочисленных (и, как покажет история, пагубных) заданий, которые он выполнял для своего босса в последующие два десятилетия.

Дипаскали крутился в фирме Мэдоффа уже лет десять. Он поступил на работу в 1975 году прямо со школьной скамьи по рекомендации Аннет Бонджорно, проделавшей путь от секретаря приемной до одной из ключевых фигур отдела расчетов – она занималась счетами некоторых важнейших его клиентов. В свое время она тоже устроилась на работу к Мэдоффу сразу после окончания школы. Бонджорно, знавшая Дипаскали по-соседски, замолвила за него словечко начальнику операционного отдела Дэниелу Бонавентре.

Для начала Дипаскали определили в референты Питера Мэдоффа. Потом он, по его словам, работал опционным трейдером, но до 1986 года соответствующей лицензии у него не было. В основном он был на подхвате у Берни Мэдоффа, которого чем дальше, тем больше уважал как мудрого учителя и наставника. В частности, Мэдофф поручил Дипаскали контроль за установкой технологической платформы в новых офисах «Помады», и тот, похоже, справился как нельзя лучше.

Чтобы доподлинно знать, какие еще поручения Мэдоффа выполнял Дипаскали в этот переходный период, нам нужно было бы знать, когда именно началась афера. Реально возможным представляется интервал с середины до конца 1980-х. Так или иначе, ясно одно: Дипаскали был прикован к Мэдоффу узами безоговорочной преданности и, по его собственному признанию, такому отношению немало способствовало то, что ему доверили возглавить переезд в новый офис.

В те же годы Мэдофф развивал связи со многими крупными фирмами Уолл-стрит, с открытыми взаимными фондами и другими финансовыми структурами. Неуклонно росла доля обрабатываемых им ордеров профессиональных инвесторов, особенно ордеров на бумаги, торговавшиеся на Нью-Йоркской фондовой бирже, то есть внебиржевая торговля на так называемом «третьем рынке», развивать которую так прозорливо предложил ему Питер. Чистый капитал фирмы Мэдоффа вырос с 18 млн долларов в 1985 году до почти 60 млн долларов к концу десятилетия, а ее капитальные резервы за тот же период увеличились с менее чем 8 млн долларов до 43 с лишним миллионов долларов. Выход Мэдоффа на финансовый рынок Лондона тоже приносил свои плоды. Многие заграничные биржевые котировки росли так, что по сравнению с ними отечественные голубые фишки выглядели вяло, и для финансовой прессы Берни Мэдофф стал самым компетентным комментатором по международным вопросам.