Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Такой подход к инвестициям, как и арбитражные стратегии, считался вполне оправданным на Уолл-стрит. В декабре 1977 года в Цинциннати был учрежден открытый взаимный фонд под названием Gateway, который следовал примерно той же стратегии. На первых порах он демонстрировал весьма впечатляющие, но и весьма неустойчивые результаты. Между 1977 годом и периодом, когда Мэдофф выбрал сходную инвест-стратегию, его месячная отдача резко колебалась от 7,7 % потерь в октябре 1978 года до 7,5 % прибыли в августе 1982 года. Начиная с 1983-го годовая прибыль фонда была гигантской, несмотря на все колебания. В начале 1980-х она иногда превышала 20 %. Неудивительно, что Мэдофф увидел в этой стратегии ключ к успеху: если бы он добился сопоставимой доходности, его инвесторы были бы на седьмом небе от счастья.

К сожалению, фонд Gateway оставался слишком небольшим и незаметным, чтобы привлечь внимание инвесторов Мэдоффа, иначе они, возможно, обратили бы внимание на одну странность: при одной и той же инвестиционной стратегии у Мэдоффа результаты несравнимо стабильнее.

Шесть лет спустя Сонни Кон, объясняя суть новой стратегии в письме перспективному клиенту, назвал ее «упрощенной и, что самое важное, очень консервативной». После ареста Мэдоффа адвокаты Кона настаивали, что их подзащитный искренне верил: Мэдофф следовал консервативной стратегии, и стабильность результатов только доказывала, что он мастерски ею владеет. В конце концов, если читатель простит невольный каламбур, разве Кон не поставил на кон свою фирму, бóльшую часть состояния, будущую карьеру дочери и свою многолетнюю репутацию на Уолл-стрит? И все потому, что безгранично верил своему старому другу Берни Мэдоффу.

Середина 1980-х годов ознаменовалась не только сменой практикуемой Мэдоффом инвестиционной стратегии, но и переменами в деятельности его старых инвесторов-«гарантов» Фрэнка Авеллино и Майкла Бинса, унаследовавших бухгалтерскую практику Сола Альперна и небольшую команду инвесторов Мэдоффа из числа «друзей и семьи».

К 1983 году интерес Авеллино и Бинса к бухгалтерскому бизнесу увял после жарких баталий в зале суда, вызванных результатами аудитов, которые они проводили в конце 1970-х для небольшой манхэттенской компании – импортера кожи. Рассмотрение апелляций тянулось вплоть до 1984 года, и, хотя партнеры-бухгалтеры неизменно выигрывали, Бинс жаловался, что судебная тяжба обернулась грандиозной тратой денег и сил.

К тому же Фрэнк Авеллино изрядно выдохся. Он страдал от высокого кровяного давления и проблем с сердцем и балансировать между судами и бухгалтерской текучкой был просто не в состоянии, так что в 1983 году они с Бинсом решили закрыть бухгалтерскую практику и полностью посвятить себя операциям с Мэдоффом, полагая (если верить Бинсу), что они единственные открывают индивидуальным инвесторам дорогу к гению прибыльности – Берни Мэдоффу.

Вскоре они вышли далеко за пределы круга «друзей и семьи» Сола Альперна, ограниченного менее чем сотней относительно скромных счетов. Теперь клиентов у них было больше тысячи, а остатки средств на счетах приближались к ста миллионам долларов.

Среди этих многочисленных инвесторов были тайные кустари-вербовщики, или, если угодно, субподрядчики, – старые инвесторы, помаленьку подхалтуривавшие на своем благословенном знакомстве с Авеллино и Бинсом. Они принимали деньги от своих собственных «семей и друзей», собирали их в единый пакет (пул) и с помощью Авеллино и Бинса их инвестировали. Затем эти субподрядчики соответственно взносам делили прибыли, из которых, вероятно, вычитали понемногу за свои услуги. Мы никогда не узнаем, сколько человек стали негласными субподрядчиками бухгалтерской фирмы, но, несомненно, их число было значительным. Благодаря своим связям с Мэдоффом некоторые из них даже учредили собственные бизнесы по финансовым консультациям.

Фрэнка Авеллино и Майкла Бинса все это ничуть не беспокоило. Благодаря долгому сотрудничеству с Мэдоффом они преуспели, как не могли и мечтать. Они покупали престижные дома, почувствовали вкус к дорогостоящим увлечениям вроде коллекционирования предметов искусства и пользовались уважением и почетом в обществе как щедрые покровителями благотворительности и культуры.

Но в делопроизводстве они отличались все той же небрежностью. Записи по счетам и обработку запросов по-прежнему вели четыре их нью-йоркских сотрудника, и обычно папка с делом клиента состояла из трех-четырех листочков бумаги, и только. Партнеры собирали поступающие к ним чеки, отсылали деньги Мэдоффу и по запросу клиентов снимали деньги с инвесторских счетов. Ежемесячно они получали из фирмы Мэдоффа выписки со счетов. Ежеквартально – компьютерную распечатку из компании по обработке данных со списком всех инвесторов и с указанием, кому сколько причитается. Вот и все. Ни дополнительных накладных расходов, ни сложностей, ни канцелярщины.