Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

В результате множество неглупых, но легковерных инвесторов потянулись к Мэдоффу по опасной дорожке через ничейную, с точки зрения контроля, территорию. И очень многих на этот путь вольно или невольно подтолкнули их партнеры по бизнесу, их доверенные бухгалтеры.

Компьютерные технологии, пустившие корни на Уолл-стрит в 1970-х годах, позволили миру повнимательнее приглядеться к чародеям фондового рынка, умеющим в нужное время выбрать нужные акции, к тем, кто в минувшее десятилетие завладел вниманием общества простых смертных. К несчастью для чародейской братии, аналитики обнаружили, что портфель ценных бумаг, искусно сформированный хваленым гением, обычно не более эффективен, чем портфель, сформированный наугад.

Губительно-обольстительная идея, будто существует гений, которому ведомо тайное знание, как выбирать нужные бумаги в нужный момент и изумлять рынок двух– или трехзначными процентами, и так из года в год, без поражений и потерь, – это не более чем идея-феникс, живучая, но глупая мечта, способная возрождаться в более или менее неизменном виде, как феникс из пепла, после каждого финансового кризиса.

Вечный зов этой мечты околдовал и богатого инвестора по имени Стенли Чейз, и это имело далекоидущие последствия для Берни Мэдоффа, казавшегося именно тем гением, которого искали Чейз и все прочие.

К концу 1960-х годов Чейз, благовоспитанный солидный господин, продал семейный бизнес по производству трикотажных изделий на Восточном побережье и удалился на покой. До переезда в окрестности Лос-Анджелеса, примерно в 1970 году, он жил в Сэндс-Пойнт на Лонг-Айленде со своей весьма эффектной женой Памелой (одна статья в New York Times той поры отмечает ее цветущий вид и аккуратно уложенные светлые волосы) и тремя детьми. Памела Чейз – дочь бродвейского драматурга и, ко времени переезда семьи на Запад, сама подающий надежды драматург.

Еще до переезда Чейз познакомился с Берни Мэдоффом через Марти Джоэла, брокера на вольных хлебах, который делил с Мэдоффом офис в доме 39 на Бродвее и был клиентом бухгалтерской фирмы Сола Альперна. Чейз и Джоэл были однокурсниками в Сиракьюсском университете и с тех пор оставались друзьями. Мэдоффы общались с Джоэлами и, естественно, познакомились с Чейзами. Чейз был впечатлен прибылями Мэдоффа от арбитражного трейдинга и решил вложить в арбитраж часть своих денег. Вскоре он тоже стал зарабатывать.

Знакомство Стена Чейза и Берни Мэдоффа длилось почти сорок лет. Мэдоффу были доверены трастовые фонды троих детей Чейза и других членов семьи. Со временем у Чейза появилось более четырех десятков инвестиционных счетов у Мэдоффа, включая счета, которые он открыл для своего благотворительного фонда. На основании нескольких документированных следов представляется вероятным, что Чейз познакомился и с близким окружением Мэдоффа, в том числе с его тестем Солом Альперном.

Чейз был не просто частным инвестором Мэдоффа, одним из многих, и он не просто открыл у Мэдоффа счет и поместил на него деньги, собранные у других, как Авеллино и Бинс. Начиная с 1970 года, Чейз учредил три партнерские компании, которые стали мобилизовывать средства многих и многих людей и размещать их у Мэдоффа. Тем самым Чейз явился предтечей сотен предпринимателей, которые создавали и расширяли частные фонды единственно для того, чтобы на блюдечке доставлять Мэдоффу чужие деньги.

Чейз основал первый такой инвестиционный фидер-фонд. Фидер-фонд – это вспомогательный обслуживающий фонд, который привлекает средства инвесторов и вкладывает их в один или несколько других фондов. После 1990 года подобные «донорские» фонды, собиравшие деньги, чтобы доверить их Мэдоффу, будут плодиться как кролики. А началось все с первой компании Стенли Чейза.

Она называлась Lambeth Company и открылась в 1970 году. За ней в 1973 году последовала Brighton Company и в 1975 году – Popham Company. Чейз брал плату с инвесторов за управление тремя этими первыми фондами, очень похожими на неформальные взаимные фонды, хотя и не зарегистрированные в Комиссии по ценным бумагам и биржам; регистрировать их Чейз, по словам знавших его людей, не считал нужным – подумаешь, всего-то несколько десятков прямых инвесторов. По тем же соображениям он не счел нужным регистрироваться в Комиссии и в качестве консультанта неформальных инвесторов.

Большинство клиентов Чейза попали к нему по устной рекомендации либо из творческих кругов Голливуда, где вращалась его жена, либо через бухгалтерскую фирму, чьими услугами он пользовался. И несмотря на то, что Чейз со всеми своими инвестиционными счетами не был даже зарегистрирован и оставался вне зоны регулирования, он и его клиенты свято верили, что все будет прекрасно.