Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

К середине лета 2009 года Комиссия подала всего два других иска, связанных с Мэдоффом: против Дэвида Фрилинга, бухгалтера Мэдоффа, и против Стенли Чейза, управляющего первого фидер-фонда Мэдоффа.

Чиновники Комиссии, будучи гражданскими регуляторами, должны были полагаться на уголовное следствие, проводимое Министерством юстиции, хотя и тут не наблюдалось видимого прогресса. К октябрю 2009 года единственными арестованными были Мэдофф, который сделал признание, Фрилинг, которому не предъявили четкого обвинения в осведомленности о финансовой пирамиде, и Дипаскали, который сдался сам.

Дело Мэдоффа попало в прокуратуру Манхэттена в то время, когда она находилась на полпути грандиозного расследования дела об инсайдерской торговле в индустрии хедж-фондов, а людей и так не хватало. К тому же дело Мэдоффа представляло собой типичное уголовное расследование, вывернутое наизнанку. Вместо классического процесса постепенного сбора сведений и ловли мелкой рыбешки, чтобы шаг за шагом добраться до главаря, прокуроры схватили главаря и теперь должны были идти по цепочке назад, по большей части без его, главаря, помощи.

Даже в этих обстоятельствах глава Комиссии Мэри Шапиро полагала, что выстроен достаточно сильный перечень важных направлений деятельности регуляторов, чтобы вернуть часть утраченного агентством уважения. Комиссия подала иск против гигантской компании нефтепродуктов Halliburton, обвинив ее в нарушении закона о противодействии коррупционной практике иностранных государств (Foreign Corrupt Practices Act). Комиссия обвинила швейцарского банковского гиганта UBS в оказании помощи тысячам граждан США в уклонении от федеральных налогов. Комиссия обвинила три крупных банка в том, что они вводили инвесторов в заблуждение о рисках финансового инструмента под названием «аукционные ценные бумаги», или бумаги с аукционной ставкой. А еще Комиссия обвинила генерального директора крупного кредитного учреждения, выдававшего субстандартные (низкокачественные) ипотечные кредиты, – по утверждению Комиссии, печально известная практика компании помогла подорвать не только национальные кредитные рынки, но и саму компанию. Тем временем за кулисами велось масштабное, пока не завершенное расследование против Goldman Sachs.

В начале августа в Нью-Йорке новый руководитель отдела правоприменения Комиссии Роб Хузами в теплой и непринужденной речи перед группой их коллегии адвокатов оповестил присутствующих, что Комиссии удалось снять наложенные предыдущими администрациями ограничения и уполномочила его выписывать повестки с вызовом в суд собственной властью – властью, которую он намеревался делегировать другому достойному руководителю из состава Комиссии.

Больше никакой бесхребетной терпимости к чинящим препятствия подозреваемым, предупредил он сидящих в аудитории адвокатов. Если они станут противиться запросам на документы или свидетельства или тянуть с ответом, то «весьма вероятно, что на следующее утро на вашем столе окажется повестка в суд».

Это был тот жесткий стиль речи, в котором следовало разговаривать с Мэдоффом. Увы, этого не было сделано, о чем весь мир узнал через несколько недель, 31 августа, когда генеральный инспектор Комиссии Дэвид Котц послал Мэри Шапиро окончательный отчет о своем монументальном восьмимесячном расследовании провалов Комиссии в деле Мэдоффа. Через четыре дня полный текст отчета был опубликован.

Для Комиссии единственной хорошей новостью в этом отчете было то, что Котц не нашел никаких доказательств того, что Мэдофф коррумпировал предыдущие расследования посредством взяток или что чиновники Комиссии намеренно пытались выгородить его и прикрыть его преступление. Роман Шейны Мэдофф с бывшим юристом Комиссии Эриком Суонсоном, за которого она вышла замуж в 2007 году, был рассмотрен самым пристальным образом (были опрошены даже его бывшие подружки!), но Котц пришел к выводу, что их отношения не повлияли на действия Комиссии и результаты проверок Мэдоффа или его фирмы, хотя задним числом это и выглядело скверно.

Остальная часть отчета была позорным перечислением хорошо документированной некомпетентности и упущенных возможностей. В годы, предшествовавшие аресту Берни Мэдоффа, Комиссия получила минимум шесть жалоб, наводящих на мысли о действующей финансовой пирамиде. Исходный шаг в выявлении финансовой пирамиды – сверка сделок или подтверждение существования активов. «Тем не менее Комиссия по ценным бумагам и биржам ни разу не проверила сделки Мэдоффа через независимую третью сторону», – заключал Котц. Называя вещи своими именами, она вообще «никогда по-настоящему не проводила проверку или исследование Мэдоффа на финансовую пирамиду».