Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Официально интерес к некогда престижному Bank Medici Сони Кон оставался высоким. В апреле Кон частным порядком три часа допрашивали в венском суде в присутствии чиновников из Министерства юстиции США, Комиссии по ценным бумагам и биржам и ФБР. А в мае главный финансовый регулятор Австрии отозвал банковскую лицензию Bank Medici. Но Кон продолжала настаивать на том, что она не более чем еще одна доверчивая жертва Мэдоффа, и почти ничто не свидетельствовало о том, что дело расследуется официально.

Лондонское Бюро по борьбе с мошенничеством в особо крупных размерах (The Serious Fraud Office) открыло расследование дочерней фирмы Мэдоффа в Британии в считаные дни после его ареста. Но известий о выдвинутых обвинениях не последовало и спустя несколько месяцев. В начале 2010 года бюро тихо закроет расследование без предъявления кому-либо каких-либо обвинений.

Швейцарская прокуратура, реагируя на жалобы инвесторов, рассмотрела роль женевского подразделения хедж-фонда Optimal, принадлежащего испанскому Banco Santander, а также других управляющих хедж-фондами, инвестировавших в Мэдоффа или в один из его «донорских» фондов. Но выдвинула лишь предварительные обвинения в мошенничестве против нескольких руководителей, а те отрицали любое правонарушение.

Во Франции следователи сосредоточились на банках, вовлеченных в торговлю связанными с Мэдоффом деривативами. Но никаких уголовных обвинений предъявлено не было. Парижская прокуратура занималась расследованием конкретных претензий облапошенных инвесторов. В ноябре судья в ходе судебного следствия обвинит одного из соучредителей Access International Патрика Литтэ в преступном злоупотреблении доверием путем помещения денег клиентов в фидер-фонд Мэдоффа, принадлежащий его фирме, но потом эти обвинения будут сняты – после того как судья определит, что Литтэ и сам стал жертвой мошенничества, а обвинения против него не подтвердятся.

В Люксембурге, на развивающемся перекрестке хедж-фондов и других коллективных инвестиций Европы, официальные расследования и частные иски накапливались почти так же быстро, как в Нью-Йорке. В люксембургские суды было подано по меньшей мере двадцать связанных с Мэдоффом гражданских исков.

За всеми этими делами пристально наблюдали юристы, нанятые Ирвингом Пикардом, который старался удостовериться, что любой фидер-фонд, сделавший крупные изъятия средств из пирамиды, держался за них достаточно долго, чтобы востребовать их в пользу жертв Мэдоффа.

В конечном счете множество исков частных инвесторов против европейских банков и «донорских» фондов будет улажено в судах к лету 2010 года, при этом так и останется неясным, что произошло и кто за это в ответе.

В судах США по гражданским делам тоже не наблюдалось особенного прогресса. Введенные Конгрессом в 1990-х годах ограничения на иски по ценным бумагам усложнили порядок привлечения к суду тех банкиров, бухгалтеров, консультантов хедж-фондов и «донорских» фондов, которые оставили средства инвесторов в руках Мэдоффа, и многие иски были судами отклонены. Среди них был иск Комиссии по ценным бумагам и биржам против мелкой брокерской фирмы Cohmad Securities, которую основали Мэдофф и его многолетний друг Сони Кон.

В иске Комиссии утверждалось, что Cohmad и его руководство «знали либо должны были знать», что имеют дело с финансовой пирамидой. Но в постановлении окружного суда, которое поставило под сомнение множество подобных дел, ожидающих решения, судья Луис Л. Стентон объявил, что для поддержания этой версии недостаточно простого утверждения Комиссии, даже после того как он рассмотрел притязания агентства в самом благоприятном для них свете.

«В заявлении не приводится подтвержденных фактов, которые позволили бы взять обвиняемых на заметку в связи с аферой Мэдоффа», – отметил судья Стентон. Ни разоблачающих электронных писем, ни показаний о подслушанных разговорах, ни заявления самого Мэдоффа о том, что руководство Cohmad замешано в афере, – ничего этого там не было.

«Заявление скорее поддерживает тот разумный вывод, что Мэдофф одурачил обвиняемых, как он одурачил частных инвесторов, финансовые институты и регуляторов», включая самого истца, то есть Комиссию.

Судья, который рассматривал ключевые элементы дела с дня, последовавшего за арестом Мэдоффа, отказался проигнорировать несколько технических нарушений, связанных с точностью годичных отчетов Cohmad для Комиссии, и предоставил агентству шанс попробовать вновь, отклонив иск с сохранением возможности повторной подачи. Тем не менее это решение было предостережением – даже для федеральных регуляторов, – что для суда значим вопрос «кто знал на самом деле», а не «кто должен был знать». И ответ на этот вопрос так и останется неясным.