Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Реакция Гарри Маркополоса на новость об аресте была весьма характерной. По его собственным словам, он вооружился дробовиком на тот случай, если инспекторы Комиссии нападут с оружием на его дом, изымут компьютер и уничтожат документы, чтобы спасти себя от публичного унижения. Но, перейдя к более практическим мерам, он заготовил копии обширной документации для журналистов из The Wall Street Journal. Во вторник 16 декабря из журнала позвонили в вашингтонский офис Комиссии с вопросами насчет сигналов Маркополоса.

Поздним вечером этого для председатель Комиссии Кристофер Кокс явился с совещания, растянувшегося на весь день, и составил пресс-релиз о деле Мэдоффа. По его словам, следователи Комиссии сотрудничают с правоохранительными органами, изучая «большой объем» информации, которая указывает на «запутанные ходы, предпринятые мистером Мэдоффом для обмана инвесторов, общества и регуляторов».

Упоминание о преступной изобретательности Мэдоффа – не более чем неуклюжая попытка сохранить лицо, перечеркнутая следующим откровением того же Кокса: «Нами установлено, что начиная по меньшей мере с 1999 года сотрудникам Комиссии неоднократно поступали тревожные и обоснованные сигналы по поводу финансовых нарушений мистера Мэдоффа, однако ни одному из них не был дан ход… Я глубоко обеспокоен очевидной неспособностью Комиссии на протяжении последних десяти лет должным образом расследовать эти жалобы».

Кокс лично обратился к известному своей хваткой генеральному инспектору Комиссии Х. Дэвиду Котцу с приказом начать независимое расследование провалов. Он также приказал отстранить от расследования всех сотрудников Комиссии, которые имели «реальные связи с мистером Мэдоффом или его семьей».

Заявление Кокса отозвалось скорбным гулким звуком: грозное когда-то агентство стукнулось о дно. Комиссия, которая годами держалась на плаву благодаря своей былой славе, уперлась в твердокаменные последствия десятилетней небрежности и отлынивания. Кокс и сам поддерживал множество дерегулирующих мер и бюджетных приоритетов – в ущерб эффективности руководства и уровню профессионализма, – что немало способствовало печальному итогу. Проколов у Комиссии и без Мэдоффа было предостаточно.

В тот год, только раньше, репутация Комиссии изрядно пострадала из-за неумелого надзора за крупными инвестиционными банками и другими регулируемыми финансовыми институтами, которые потерпели банкротство или наделали глупостей, включая Bear Stearns и Lehman Brothers. Особенно беспомощной Комиссия выглядела в разгар всебщей паники после падения Lehman Brothers, когда Кокса постоянно отодвигали на задний план во время пресс-конференций, где царили министр финансов Генри Полсон и председатель Федерального резерва Бен Бернанке. Теперь уже всем стало ясно, что Комиссия с треском провалила свою основную задачу – защиту инвестора. Это не укладывалось в голове. Прозевать аферу Мэдоффа, несмотря на «обоснованные» сигналы и предупреждения, поступавшие годами! Такого провала Комиссия по ценным бумагам и биржам не знала за все семьдесят пять лет своего существования.

Однако Кокс проводил в своей должности последние дни. Вновь избранный президент Барак Обама собирался на днях объявить о намерении назначить преемницей Кокса на посту председателя Комиссии Мэри Шапиро. Маленькая, стройная, со светлыми волосами, приветливая и мягкая в обращении, Мэри Шапиро с 1996 года была президентом саморегулируемого агентства FINRA, которое отпочковалось от NASD. Ко времени ее назначения в FINRA Берни Мэдофф отошел от активной деятельности в этой организации, и за время пребывания в должности она встречалась с ним всего несколько раз. Они не виделись по нескольку лет. Шапиро не знала, что Мэдофф ворочает инвестициями огромного масштаба, да и зачем бы ей знать, если управляющие хедж-фондами или консультанты по инвестициям не были подведомственны ни NASD, ни FINRA? Не обратила она внимания и на статьи о загадочной инвестиционной удачливости Мэдоффа, опубликованные в 2001 году.

Когда впервые прозвучало известие об афере Мэдоффа, Шапиро собирала вещи в вашингтонском отделении FINRA. Ее поглотили заботы, связанные с процедурой назначения на новый ответственный пост: финансовые декларации, анкеты ФБР, подготовка к слушаниям об утверждении в должности. В один прекрасный день она, не отрываясь от дел, включила телевизор у себя в кабинете и тут услышала сообщение об аресте. Она была потрясена. Но, подобно прокурорам, которые согласились на освобождение Мэдоффа под залог, она не сразу осознала, какие бедствия уготовал Мэдофф своим инвесторам – и агентству, которое она согласилась возглавить.