Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Банкир опешил:

– Это угроза?..

В Женеве смеются, не дослушав вопрос.

– Нет, просто для вашего сведения. В Швейцарии, знаете, люди простые.

В тот же самый день, когда сотрудник JPMorgan Chase сообщает о подозрениях относительно Мэдоффа, из Дубая прибывает один встревоженный бизнесмен на встречу со своим личным банкиром. Подобные встречи сейчас происходят по всему земному шару, потому что каждый ищет убежища от свирепого шторма, разыгравшегося на финансовых рынках. Спасения нет нигде, даже в этом цветущем оазисе на берегу Персидского залива.

Успешный бизнесмен и четверо его партнеров с 2004 года инвестировали в фонд Fairfield Sentry. Он отлично помнит, как банкир рекомендовал ему в качестве альтернативы наличным деньгам хедж-фонд, в течение многих лет обеспечивающий небольшой, но верный и регулярный доход. Ну да, он помнит, какое впечатление произвели на него слова банкира о том, что по части постоянства фонд достиг статуса «легенды». Он был немало польщен тем, что, хотя Sentry считался закрытым для новых инвесторов, банк помог ему сделаться клиентом знаменитого фонда. Инвестиции, которые он с партнерами вложил в инвестиционные счета Sentry, предположительно выросли с тех пор до более чем 5,3 млн долларов.

Но сейчас бизнесмен хочет выйти из дела. Он приказывает своему банкиру погасить все акции Sentry, которые имеются у него и у его партнеров. Он берет с собой бланки бумаг для оформления заявки на погашение и на следующий день возвращает в банк готовые заявки, полагая, что им с партнерами вернут деньги к концу ноября.

Сегодня Америка идет на избирательные участки, чтобы решить, кто будет следующим Президентом Соединенных Штатов, сенатор Барак Обама или сенатор Джон Маккейн, а рынок ценных бумаг затевает по этому случаю лихую гонку – индекс S&P 500 взлетает более чем на 4 %, а индекс Доу-Джонса на 300 пунктов.

А еще сегодня день, когда Берни Мэдофф почти наверняка впервые задумывается, переживет ли он коллапс 2008 года – да и стоит ли.

Фрэнк Дипаскали на семнадцатом этаже узнает первым: фонд Fairfield Sentry прислал две заявки на погашение в следующем месяце на сногсшибательную сумму в 850 млн долларов. Таким образом, с сентября один только Fairfield Sentry вывел 1,25 млрд долларов, и это не считая миллионов, выведенных мелкими фондами Fairfield Greenwich.

Другие крупные хедж-фонды тоже забирают свои деньги. Но Sentry больше десяти лет был для Мэдоффа главным источником средств. И то, что он же сейчас главный источник забот, быть может, только справедливо.

День за днем он звонит в Палм-Бич, ласково упрашивая старого друга Карла Шапиро поскорее внести 250 млн долларов на свой клиентский счет у Мэдоффа. Деньги идут, отвечает Шапиро. Так и есть. Когда они поступят, на банковском счете Мэдоффа снова заплещется обмелевший денежный пруд.

Может, ему просто нужно достаточно наличных, чтобы выстроить мост между днем сегодняшним и завтрашним, когда Уолл-стрит наконец успокоится и деньги послушно потекут в финансовую пирамиду.

Конечно, любой реалист понимает, что денег Шапиро слишком мало и пришли они слишком поздно. Но этот любой реалист – не Берни Мэдофф. Даже теперь Мэдофф верит, что сумеет упредить катастрофу. Встречи с ним по-прежнему ищут перспективные клиенты. Можно поднажать на Джеффри Пикауэра, чтобы тот добавил еще денег на счета, – вот у кого водятся доллары, миллиарды долларов. А может, и еще кто-то из верных клиентов тоже подбросит денег.

Так или иначе он сможет добыть денег, чтобы остаться на плаву, говорит он себе. Он не признает себя проигравшим или побежденным – разве что уставшим. Он так долго отбивал степ, жонглируя банковскими счетами, нашептывая утешительную ложь, завораживая всех ловкостью ног. Но теперь он нет-нет да и спросит себя: хочу ли я плясать и дальше, даже если смогу?

И ему все чаще хочется ответить: нет.

День благодарения, и со стороны манхэттенского Вест-Сайда, где проходит традиционный парад «Мейси», несутся веселые вопли, барабанная дробь и перебранка клаксонов. На Ист-Сайде, на Третьей авеню, тихо, в праздник закрыты почти все магазины и учреждения. Прибывшие в «Помаду» люди из Banco Santander видят, что газетный киоск в вестибюле заперт, а сотрудники охраны собрались у стойки секретаря. Их направляют к лифтам, и они поднимаются на девятнадцатый этаж безмолвного здания.

Из едущих в лифте самая важная персона – Родриго Эченике Гордильо, солидный мужчина слегка за пятьдесят, уже двадцать лет входящий в правление огромной испанской банковской компании. Эченике Гордильо прилетел из Мадрида только для этой встречи с Берни Мэдоффом. Он удивлен, что Мэдофф назначил ее на праздничный день, но Мэдофф сказал, что в другие дни он занят, а встреча важная.