Автор неизвестен Биографии и мемуары - Знаменитые авантюристы XVIII века

Вскоре после того отец Казановы умер, оставив свою семью под покровительством богатых патрициев Гримани. Перед смертью он заставил свою жену дать ему клятву в том, что она не пустит ни одного из детей на театральные подмостки; должно быть, солоно досталась бедняге его артистическая карьера. Жена поклялась, а присутствовавшие при этом Гримани поручились за исполнение этой клятвы.

Красавица Цанетта отказала всем женихам, которые толпою нахлынули к ней после смерти мужа. Она надеялась собственными силами поставить детей на ноги. Прежде всего она, конечно, взялась за старшего, то есть за нашего героя, Джакомо. Он был все еще слаб и ненадежен. Его таскали по докторам, и те жарко спорили о его болезни. Никто не мог понять и объяснить, откуда у мальчика берется столько крови. Его кровотечения все еще продолжались, хотя и не в такой мере, как до лечения у колдуньи. Одни из эскулапов утверждали, что у Джакомо весь питательный сок целиком обращается в кровь, другие уверяли, что мальчик усиленно дышит, держа рот раскрытым, и входящий в излишестве воздух увеличивает количество крови в легких. Наконец, обратились за советом к знаменитому тогдашнему падуанскому врачу Макопу. Сей авторитет дал заочный письменный отзыв о болезни Джакомо, который у последнего долго сохранялся. В нем Макоп прежде всего возвещает, что кровь наша представляет собою упругую жидкость, которая, хотя никогда не изменяется в количестве, но зато может сильно колебаться в объеме; постоянные кровотечения пациента зависят от чрезмерного объема его крови; она сама собой у него убывает, чтобы таким путем облегчить свое движение; не будь этой постоянной отбавки, пациент давно бы умер. Причину же чрезмерной массивности крови Макоп усматривал в воздухе, которым дышит пациент. Посему единственным средством исцеления он считал перемену воздуха, т. е. переезд в другую местность. Той же массивности крови Макоп, кстати, приписывал и тупоумие мальчика, которое так беспокоило всех его близких.

После того было решено на семейном совете отправить мальчика в Падую и там поместить его куда-нибудь нахлебником. На этом особенно настаивал друг покойного отца Казановы, поэт Баффо. Казанова отзывается об этом человеке в самых восторженных словах; он называет его возвышенным гением, хотя и упоминает о том, что его муза вдохновлялась исключительно скоромнейшими донельзя сюжетами. Мальчика отвезли в Падую и поместили у какой-то славянки, которая держала на хлебах несколько мальчиков, посещавших школу. Пристроив сына, вдова тотчас уехала обратно в Венецию, уплатив хозяйке за полгода вперед. Мальчик стал посещать школу доктора Годзи. Но его жизнь у славянки скоро стала невыносима. Получая за своих нахлебников всего по цехину [12] Старая монета, обращавшаяся прежде на Востоке и в Италии, стоимостью от 1,5 до 3 рублей. в месяц, она держала их хуже собак: ребята ели разную гниль и спали, снедаемые армией насекомых, где-то на чердаке, на логовищах, не ведавших смены белья. Доведенный до отчаяния, Джакомо нажаловался своему учителю, Годзи; тот воспользовался случаем, чтобы залучить себе нового пансионера, так как сам намеревался держать нахлебников. Он написал матери, и дело скоро было слажено ко всеобщему удовольствию. Джакомо переселился к доктору.

Но житье впроголодь у славянки не прошло бесследно для нравственности Джакомо; с ним случилось нечто вроде того, что и с нашим незабвенным Павлом Ивановичем Чичиковым. Дело в том, что перемена воздуха оказала хорошее действие на мальчугана; он быстро поправился, окреп и начал прилежно учиться; Годзи скоро обратил на него внимание и сделал его у себя в школе репетитором. Но вместе со здоровьем явился и аппетит — аппетит зверский, волчий. А славянка продовольствовала своих питомцев с таким расчетом, чтобы они только-только не скончались от голодной смерти. Вот тут-то пробудившаяся врожденная хитрость, которая была оценена в Казанове еще отцом иезуитом-исповедником, и подсказала ему чичиковскую уловку. Среди учеников Годзи было несколько человек из достаточных семей; у них водились денежки и, главное, съестное. Сметливый Джакомо живо завел торговлю своим благоволением к репетируемым товарищам, он выправлял им латинские темы и переводы и за это получал от них булки и котлеты. Но не все могли откупиться от лихоимного репетитора, и такие, конечно, подвергались его гонениям; образовалась партия притесняемых, которая в конце концов и нажаловалась учителю. Булочки и котлетки прекратились; но вскоре затем состоялся переезд Джакомо к учителю, и он ожил: здесь его стали кормить добросовестно.