Шерил Стрэйд - Дикая

Лама, казалось, тоже была ошеломлена, на ее морде застыло одновременно комическое и мрачное выражение. У меня мелькнула мысль, что она может укусить меня, но так ли это, узнать не было никакой возможности. Я никогда не видела ламу так близко. Если уж на то пошло, я и издали ламу не видела. Мой опыт общения с ламами был настолько нулевым, что я даже не была на сто процентов уверена, что это действительно лама. От нее пахло мешковиной и кислым утренним дыханием. Я осторожно подвела ее к тому месту, где стояли мои ботинки, всунула в них ноги и стала поглаживать ее щетинистую шею энергичными движениями, которые, как я надеялась, будут восприняты как хозяйские. Спустя пару минут пожилая женщина с двумя седыми косицами, спускавшимися по обе стороны головы, вышла из-за поворота.

— О, так вы ее поймали! Спасибо! — воскликнула она, широко улыбаясь, глаза ее сияли. Если не считать небольшого рюкзака на спине, она выглядела точь-в-точь как женщина из волшебной сказки, миниатюрная, пухленькая, розовощекая. Вслед за ней шел маленький мальчик, по пятам за которым бежала большая бурая собака. — Я выпустила ее на одно мгновение — и она тут же смылась, — сказала женщина, смеясь и принимая от меня поводья ламы. — Я так и думала, что вы ее поймаете: мы встретили наверху на тропе ваших друзей, и они сказали, что вы идете вслед за ними. Меня зовут Вера, а это мой друг, Кайл, — сказала она, указывая на мальчика. — Ему пять лет.

— Привет, — проговорила я, глядя на мальчика. — Я Шерил.

На плече у мальчика, оплетенная толстой веревкой, висела бутылка из-под кленового сиропа, доверху наполненная водой, и стекло на тропе было видеть так же странно, как видеть его самого. Я уже сто лет не оказывалась рядом ни с одним ребенком.

— Привет, — ответил он, и его зеленовато-серые глаза метнулись вверх, встретившись с моими.

— А с Падучей Звездой вы уже знакомы, — проговорила Вера, поглаживая ламу по шее.

— Ты забыла про Мириам, — упрекнул Кайл Веру. Он положил свою маленькую ручонку на голову собаки. — Это Мириам.

— Привет, Мириам, — послушно сказала я. — Как тебе, нравится поход? — спросила я Кайла.

— Мы замечательно проводим время, — отозвался он странно официальным тоном, потом отошел к источнику, опустил в него ладони и принялся плескаться.

Я разговаривала с Верой, а Кайл срывал травинки, пускал их по воде и наблюдал, как они уплывают вдаль. Вера рассказала мне, что живет в центральном Орегоне, в маленьком городке, и старается ходить в пешие походы при первой же возможности. Кайл и его мать попали в ужасную ситуацию, сказала она приглушенным голосом, они жили прямо на улицах в Портленде. Вера познакомилась с ними всего пару месяцев назад, через организацию, с которой они все были так или иначе связаны, под названием «Основные жизненные принципы». Мать Кайла попросила Веру взять ее сына в этот поход, пока она будет приводить свою жизнь в порядок.

— Ты обещала не рассказывать людям о моих проблемах! — со злостью завопил Кайл, надвигаясь на нас.

— Я и не рассказываю о твоих проблемах, — приветливо возразила Вера, хоть это была и неправда.

— Потому что у меня большие проблемы, и я не хочу рассказывать о них людям, которых не знаю, — продолжал Кайл, снова встречаясь со мной взглядом.

— У многих людей большие проблемы, — сказала я ему. — У меня тоже большие проблемы.

— И что это за проблемы? — поинтересовался он.

— Ну, например, проблемы с папой, — неуверенно проговорила я и тут же пожалела, что об этом сказала. Не так уж много времени я проводила с маленькими детьми, чтобы быть совершенно уверенной в том, насколько честно можно разговаривать с пятилетним малышом. — У меня, в сущности, и папы-то не было, — сказала я делано беззаботным тоном.

— У меня тоже нет папы, — сказал мне Кайл. — Ну, вообще-то папа есть у всех, но я своего больше не знаю. Я когда-то знал его, когда был совсем маленьким, но я этого не помню. — Он разжал кулаки и уставился на собственные руки. Они были полны тоненьких стебельков травы. Некоторое время мы молча смотрели, как они трепещут на ветру. — А что твоя мама? — спросил он.

— Она умерла.

Он мгновенно поднял голову и уставился на меня, изумленное выражение на его лице постепенно сменялось безмятежным.

— Моя мама любит петь, — сказал он. — Хочешь послушать, какой песенке она меня научила?

— Хочу, — ответила я, и ни секунды не медля, он от начала до конца пропел Red River Valley голосом настолько чистым, что я почувствовала себя заживо выпотрошенной. — Спасибо, — пробормотала я, едва не разрыдавшись к тому моменту, как он закончил. — Кажется, это лучшее, что я когда-либо слышала за всю свою жизнь.