Коллектив авторов Биографии и мемуары - Марк Бернес в воспоминаниях современников

— Между прочим, — уточняю я, — «Грустная песенка» была напечатана в журнале «Дружба народов» еще при его жизни. Перед юбилеем. Там стояло посвящение: «К своему шестидесятилетию».

— В самый раз! — кивает Марк. — Это и есть добрый и светлый гимн пожилых.

Продолжаем мы все вместе:

— Мы это красиво запишем, Ян, — заключает Бернес, — мне ведь тоже не так много до шестидесяти осталось…

До шестидесяти он не дожил. Но «гимн пожилых» записал. Внес добрую лепту в светловскую песенную копилку.

Есть две бернесовские песни, в создании которых я участвовал, нет-нет да и возникающие в нынешних теле- и радиопередачах, — «Это вам, романтики…» и «Когда поет далекий друг…». Обе — так уж случилось — на музыку Бориса Мокроусова {62} .

Чаще звучит последняя, для меня особо памятная по двум причинам. Рождалась эта песня в очень трудную для Бернеса пору и по-человечески сблизила нас именно в те дни, о чем свидетельствует дарственная надпись Марка на монографии, посвященной его творчеству, вышедшей тогда. Сердечные строки певца напоминают о сроднивших нас обстоятельствах. Но помимо этого у песни о далеком друге есть своя достаточно примечательная история. И, пожалуй, мне о ней стоит рассказать подробнее.

В начале пятидесятых Сергей Образцов со своим кукольным театром гастролировал во Франции. В один из свободных вечеров он побывал на концерте Ива Монтана {63} . Молодой шансонье покорил Сергея Владимировича. Вернувшись в Москву, он посвятил своему парижскому открытию несколько радиопередач. В этих монологах он поведал детально и ярко о жизненном и творческом пути Монтана, о первых ролях, сыгранных им в кино, о его сольных вечерах в престижных залах «Олимпия» и «Этуаль». Обладая еще и талантом рассказчика, Образцов заворожил слушателей своими впечатлениями. Каждая передача сопровождалась, естественно, записями монтановских шлягеров. Они мгновенно подтверждали восторженную оценку, которую дал им Образцов.

«Баллада о Париже», «Опавшие листья», «Большие бульвары», «Как хорошо!» были в те дни у всех на слуху, как и само имя певца — Ив Монтан. Должен признаться, что и меня искусство парижанина пленило.

…Случаются счастливые совпадения. Кинорежиссер Сергей Юткевич, не раз бывавший во Франции, истинный знаток этой страны и ее культуры, вскоре совершил очередную поездку в Париж. Навестив своих друзей Ива Монтана и его жену, тоже известную актрису Симону Синьоре {64} , он рассказал им о том, как в одночасье Ив стал необыкновенно популярен в нашей стране, с каким нетерпением ждут певца в Москве его новые поклонники.

Монтан был очень тронут. Сказал, что и сам теперь мечтает выступить в Москве и других наших городах.

И вдруг вспомнил, что недавно, включив приемник, услышал негромкий, очень приятный мужской голос. Исполнялись песни на русском языке и слова, конечно, были непонятны. Но ощущение создалось такое, что незнакомец разговаривает с тобой по душам. И тут уж никакой перевод не нужен — его заменяет интонация. Жаль, что московская волна неожиданно возникла в эфире где-то в середине песни. Поэтому неизвестна фамилия исполнителя. Кто бы это мог быть?

Юткевич стал гадать, чей же голос привлек Ива и Симону? Спросил супругов, не запомнилась ли им мелодия? Монтан попытался воспроизвести несколько тактов, а Симона сказала, что в припеве повторяются одни и те же слова, звучащие примерно так: «…с тшеловеком тщеловек».

— Господи! — воскликнул Юткевич. — Так это же Марк Бернес, мой ученик и друг. Признанный московский шансонье. Но он выступает не только на эстраде. Он, как и вы, друзья, снимается в кино. Песни, которые он исполняет по ходу фильмов, сразу подхватываются всеми. А дебютировал он в моей ленте «Человек с ружьем».

Ив и Симона попросили передать московскому коллеге привет, выразили надежду на скорую встречу.

Этот рассказ кинорежиссера я услышал из его уст в доме Марка. Юткевич все изображал в лицах, радуясь, что может своему питомцу доставить положительные эмоции. Бернес недавно потерял свою любимую жену Паолу и все еще не мог прийти в себя после пережитого. Сейчас он улыбался, а глаза его повлажнели. На коленях у него сидела крохотная дочурка Наташа.

Беда, постигшая Марка, случилась в начале нашей дружбы. Я старался чаще бывать у него в траурные дни, помогал ему в хлопотах, неизбежно сопутствующих несчастью, встречал на Курском сестру Марка, примчавшуюся из Харькова, так как сам он был в очень плохом состоянии. Я принес ему румынскую пластинку, выпущенную только что, где кроме «Бухареста», были и другие его записи.