Коллектив авторов Биографии и мемуары - Марк Бернес в воспоминаниях современников

Бернес, как полагается, стоял по стойке «смирно», и озорная улыбка Минутки, именно Минутки, а не Бернеса — блуждала по его лицу. Я было хотела объяснить офицеру, что мы со съемки и что это актер Бернес, но Марк не дал мне заговорить. Минутка стал что-то невразумительно объяснять офицеру, повторяя, как в роли: «Я на минутку зашел. Одну минутку, и все будет в порядке». И еще что-то в этом роде. Офицер потерял терпение и сказал: «Минутка, минутка — только одно и слышу». На что улыбнувшийся Бернес ответил: «Я и есть Минутка, товарищ младший лейтенант».

Дело кончилось тем, что Бернеса забрали в комендатуру. Он, весело балагуря, шел между солдатами, а я плелась сзади, боясь, что «игра в образ» затянется и мы опоздаем на съемку.

В комендатуре я не выдержала и, не обращая внимания на подмигивания Бернеса, начала объяснять дежурному сложившуюся ситуацию. Но Бернес не поддерживал меня, и дело осложнялось тем, что в грязном, замызганном старшине никто не узнавал — уже к тому времени любимого, известного артиста.

Выручил случайно зашедший в комнату офицер. Он взглянул на Бернеса раз, другой и спросил дежурного: «А за что это вы Марка Бернеса задержали?» Бернес довольно расхохотался, вытер грязное лицо и извинился перед патрульным и дежурным офицером за «вживание в образ».

Обаяние этого человека было удивительным. Через минуту все дружно смеялись, и комендант сказал: «Штраф бы надо было взять с Вас за эту канитель, заставить спеть „Темную ночь“»…

И что же? Марк присел и запел — тихо, тихо… И исчез балагур и насмешник Минутка, и все увидели совсем другого человека. Того, который жил, воевал и побеждал в знакомом всем фильме «Два бойца».

И еще мне запомнился другой эпизод, уже в другом фильме — к сожалению, незаконченном: «Победители» — того же режиссера Фридриха Эрмлера. Бернес играл в этом фильме инженера, организатора работ на огромной стройке.

Была в этом фильме сцена, где герой Бернеса приходит на дальний участок и на экскаваторе видит потерянную им любимую девушку, которую играла Маргарита Лифанова. По сцене — от неожиданности встречи — она роняет ковш экскаватора прямо перед внезапно возникшим перед ней Бернесом.

Пока репетировали — за управлением сидел опытный экскаваторщик, затем — перед съемкой посадили за управление Лифанову, преподав ей технику работы с экскаватором, которую она довольно быстро и успешно освоила, но все же — во избежание недоразумения — решили снимать сцену монтажно, то есть отдельными планами.

И вдруг Бернес сказал:

— Зачем же отдельными планами? Ведь интереснее снять, если в кадре мы будем все — я, Рита и падающий ковш.

Этим он привел в полный восторг всех, кроме Лифановой, которая боялась, что опустит ковш не на землю, а на голову Бернеса. Ее совершенно авторитетно и категорически поддержал директор картины, техник по безопасности:

— А если несчастный случай?

Тогда засомневались и все остальные, кроме Бернеса.

— Принимаю все на свою голову, — сказал он.

Бернес, который подвергал себя большому риску, уговорил всех.

Сняли три дубля к общему удовольствию режиссера и актера.

В работе над ролью красногвардейца в массовке я шел от внешнего облика, увиденного на старой фотографии, и это было естественно, потому что сценарий не предусматривал слов для роли. Влюбленность в героя, страстное желание жить в образе, принимать участие в том, что происходит вокруг него, рождали слова и действия моего героя.

В работе над образом шофера Минутки в фильме Ф. Эрмлера «Великий перелом» я шел другим путем.

Это тоже была совсем небольшая эпизодическая роль — Минутка погибает почти в самом начале картины. В сценарии изображался подвиг Минутки, но не было никаких других поступков персонажа, не было эпизодов, определявших характер Минутки, что-либо рассказывавших о его прошлом.

Я совсем не собирался упрекать сценариста в недостаточности характеристики героя. Наоборот, сдержанность и скупость Чирскова и Эрмлера в обрисовке образа Минутки, с моей точки зрения, укрепляли художественную силу образа. Такая наполненная сдержанность, такая лаконичность помогают фантазии исполнителя, его творческому воображению, дают возможность домечтать предлагаемый образ.

Минутка говорит мало, но очень точно — он скуп на слова. «Это не шофер, это генерал среди шоферов», — говорит о нем Кривенко. Минутка — «золотые руки» — хорошо знает свое дело.