Константин Сапожников - Уго Чавес

Казалось бы, надо соглашаться на диалог, пожать протянутую президентом руку, отказаться от силовых схем сопротивления, добиваться компромиссов в конституционных рамках. Но оппоненты упёрлись намертво: с «диктатором» — никаких переговоров! Возвращение всей полноты утраченной власти — вот их главная задача. Самые нетерпеливые представители среднего класса предпочли уехать, чтобы переждать «лихую годину чавизма» за рубежом. Их никто не тревожил и не беспокоил в Венесуэле, они могли спокойно жить и работать, однако «эмоциональное» несогласие с боливарианскими реформами побудило их эмигрировать. Они называли себя «политическими беженцами», что не соответствовало действительности. Это всего лишь каприз взрослых людей: Чавес порождал у них высокие децибелы внутреннего рефлекторного беспокойства, когда он рядом — комфортная жизнь невозможна! Отказ оппозиции от диалога побудил Чавеса формировать свой «боливарианский» средний класс в качестве нейтрализующего противовеса тем четырём-пяти миллионам, которые относят себя к «традиционному» среднему классу. Возможна ли подобная «социальная инженерия»? Вполне, если вспомнить о программах правительства Чавеса по повышению уровня жизни венесуэльцев из поясов бедноты, их обучению в системе среднего и высшего образования с достаточными стипендиями, трудоустройству на прежде недоступные привилегированные места, в том числе в управленческом аппарате.

Средний возраст венесуэльцев — 25 лет. Количественно доминирующая молодёжь из бедняцких слоёв всё напористее защищает свои экономические и политические права, и боливарианское правительство целенаправленно поддерживает её амбиции, особенно по приобретению более высокого социального статуса. По данным венесуэльской службы опросов Datanalisis, объективность которой не раз подтверждалась, более 80 процентов венесуэльцев считают идеальным уровень жизни, характерный для нынешнего среднего класса.

В чём он заключается в контексте венесуэльских реалий? Во-первых, это получение хорошо оплачиваемой работы; во-вторых, возможность приобретения достойного жилья; в-третьих, покупка одной-двух автомашин для обеспечения транспортной независимости членов семьи. К этим запросам относятся также перспектива «передачи» статуса среднего класса следующему поколению, широкая гамма гарантированных социальных выплат, «домик для отдыха» на морском побережье, возможность ежегодных туристических поездок за рубеж и т. д. «Мы живём в богатой нефтяной стране, нефть принадлежит всем венесуэльцам, а потому и привилегии должны быть не для избранных, а для всех» — у венесуэльцев никогда не было разногласий по поводу справедливого распределения нефтяных доходов.

Когда Чавес заявил однажды, что «быть богатым это плохо», с ним не согласилась большая часть венесуэльцев. Для них аксиомой является другая формула: «Быть богатым — это хорошо». Тем не менее о росте покупательной способности венесуэльцев Чавес всегда говорил как о реальном достижении его правительства: «Деньги на достойную жизнь есть у всех».

Действительно, по мере укрепления Боливарианской революции в стране начал нарастать бум потребительства. За автомашинами, в том числе и дорогими, выстраивались очереди. Рестораны были переполнены. Ювелирные магазины никогда не продавали столько украшений, как при Чавесе. Даже убеждённые чависты полюбили отдых в Соединённых Штатах: разве не замечательно отдохнуть на пляжах Флориды и Калифорнии, пофланировать по Бродвею, прикоснуться к «американскому образу жизни»? Чавес назвал этот феномен «лакейской традицией», унаследованной от Четвёртой республики.

В 1970—1990-е годы Майами было излюбленным местом отдыха состоятельных венесуэльцев. Роскошные пляжи, весёлая ночная жизнь, бесконечная череда модных магазинов. Денежные визитёры из Венесуэлы были предпочтительными клиентами, их и прозвали соответственно — «dame dos», то есть — «продай мне парочку». В XXI столетии маршрут на Майами остаётся самым оживлённым, несмотря на антиамериканскую риторику боливарианцев. Примечательно то, что в салонах «боингов», стартующих в логово империализма каждые полчаса, состав пассажиров заметно демократизировался. Пожалуй, чавистов среди них не меньше, чем оппозиционеров. Первое время, когда боливарианский туризм только набирал силу, противники Чавеса нередко вступали в рукопашные бои с его сторонниками на высоте девять тысяч метров над акваторией Карибского моря. Эти эксцессы вскоре заглохли. Венесуэльцу, каких бы убеждений он ни придерживался, не запретишь жить красиво и со вкусом. Поэтому в Майами сейчас всё чаще можно услышать: «dame tres», а то и — «dame cuatro». Понятное дело, если вещь понравилась, надо купить её не только себе, но и любимым родственникам.