Давид Алексеев - Начдив Иван Грязнов

— Но раны-то свежие?

— Да.

— Хватает выдержки?

— Строя еще ни разу не покидал, — настороженно ответил Грязнов.

— Да я не об этом. Не волнуйтесь, — успокоил Блюхер. — Воевать нам да воевать… А что представляет ваш полк?

— Крепким считаю. Драться готов до конца.

— А Анфалова?

— Нашему мало в чем уступить может.

— Это хорошо. Так вот, — произнес начдив, поднимаясь из-за стола. — Вызвал вас не только для знакомства. Принято решение о создании бригад. Первую образуем из бывшего состава дивизии. Три других комплектуем из партизанских частей. Командовать ими будут Иван Каширин, Павлищев и Томин. Комбрига 1-й пока нет, но… кандидат имеется. Комиссар Борчанинов и другие товарищи рекомендуют вас. Что скажете на это?

— Не ожидал. Только не рано ли? Ведь и на полк прямо из ротных попал.

— А я и взводом не командовал, — улыбнулся Блюхер. — Так что дерзайте, комбриг. Революционные бои для нас — лучшие академии!

Субботний день 21 сентября 1918 года был объявлен в Кунгуре днем митингов и манифестаций.

«Сегодняшний день, — сообщала дивизионная газета «Часовой революции», — город Кунгур посвящает Красной Армии. Праздник у нас совпал с приходом героев революции — уральских рабочих и трудовых казаков с товарищем Блюхером во главе… Все на улицу! Все на праздник в честь наших красных боевых молодцов, в честь цвета Красной Армии — блюхеровских отрядов».

Моросил дождь, но его не замечали. Гремели оркестры, пелись революционные песни. После митингов на круг вышли плясуны. Партизаны удивляли задором, энергией. Короткими были веселье и отдых. Начдив подписал боевой приказ: завтра на позиции.

«Товарищи! — обращался Блюхер к соратникам по партизанским боям и походам. — Вы имели законное право, прорвавшись на соединение с нашими товарищами по оружию, рассчитывать на отдых, но, к сожалению… обстановка для наших войск, действующих в этом районе, сложилась крайне неблагоприятно… Вот почему, не считаясь с усталостью, во имя спасения завоевании революции нам приходится выступить на позиции».

Были в приказе и слова, посвященные красноуфимцам:

«Уверен и в том, что боевые товарищи, вступающие в нашу семью из состава бывшей 4-й дивизии, несколько упавшие духом под неудачами последних дней, забудут тяжелые дни и в дружном натиске сломят зарвавшегося врага и разобьют наемников буржуазии».

До своих Иван Кенсоринович добрался уже глубокой ночью. Артемьевский бодрствовал. При встрече доложил:

— И вчера, и сегодня тихо было. Не начинают, словно боятся чего-то.

— Верно, Матвеич, боятся, — согласился Грязнов. — Пронюхали, видно, какие силы теперь у нас. Обороне конец. В наступление пойдем!.. А сейчас вызывай сюда Анфалова и командира володарцев.

— Удобно беспокоить-то? — спросил Артемьевский.

— Комбриг вызывает.

— Не шути. Откуда он взялся? Где?

— Перед тобой, — и, прищелкнув каблуками, четко сказал: — Командир 1-й Красноуфимской бригады Иван Грязнов… А полк принимаешь ты.

Первое совещание командиров у комбрига закончилось под утро. Иван Кенсоринович сообщил, что по приказу штаба армии дивизия с линии Богородское — Суксунское — Осиновское должна развернуть наступление на Красноуфимск и Бисертский завод. Замысел начдива таков: не спешить, дождаться атак противника. Пусть он введет в действие все наличные силы. Когда это произойдет, кавалерийские полки дивизии ударят по флангам врага и тем самым обеспечат успех контратак стрелковых полков.

Обсудив боевые задачи, решили вопрос о составе штаба бригады. В помощники Грязнов пока взял двух человек: Федора Бочкарева — начальником оперативной части и Николая Воскресенского — делопроизводителем. Должности телефонисток доверили Марии Вознесенской, и Вере Половинкиной. Ездовыми назначили красноармейцев Дракина и Бурцева.

Минуло воскресенье. Отстучали дождями еще четыре дня недели. Противник активности не проявлял. Но в ночь на пятницу вздремнувших в сырых окопах бойцов неожиданно подняла на ноги гулкая очередь «максима»: дежурный пулеметчик Иван Парамонов заметил крадущихся во тьме белогвардейцев. Отговорил пулемет, и опять воцарилась тишина. Красноуфимцы заняли боевые ячейки, но, помня приказ комбрига, огня не открыли. Посчитав случайной короткую пулеметную очередь, белогвардейцы распрямились и ускоренным шагом двинулись в гору.

Красноармейцы молчаливо подпускали неприятеля ближе. Еще ближе. Время. Иван Парамонов дал новую очередь. И враз заговорили все огневые средства. Атака врага провалилась. Их выкошенные цепи повернули вспять.