Мишель Кармона - Мария Медичи

Она была продана — другого слова не подберешь — как королева Франции ради присоединения к Испании; дочь эрцгерцогини из Австрийского дома, принцесса Тосканская милостью императоров, которые узаконили захват власти семьей Медичи, признав за ними титул Великих герцогов, разве она не могла не быть горячо предана Габсбургам? В 1629 году после падения Ла-Рошели Ришелье окончательно понял позицию Испании. Людовик XIII последовал за ним, Мария Медичи отказалась принять поворот в политике вместе с ними. Людовику было 28 лет, Ришелье — 44. Ей 57 лет: в этом возрасте уже не меняют убеждения, на которых до сих пор строилась жизнь. Она полагала, что новая французская политика втягивает страну в бесконечные конфликты. Признаем, что события подтвердили ее мнение: только Пиренейский договор положил конец в 1659 году — тридцать лет спустя! — борьбе против Испании.

Мария Медичи не могла добиться успеха.

Потому что бывали времена в истории Франции, когда она спокойно относилась к тем роковым обстоятельствам, которые увлекали ее на путь блестящих эпопей, дававшим возможность нескольким людям вписывать новые страницы в великую книгу нашей военной истории: эпоха Людовика XIII и Ришелье как раз из таких.

Потому что блокада королевства Австрийским домом — реальность: Франция могла бы, конечно, согласиться на роль второразрядной европейской страны, но это не в ее характере. С убийством Генриха IV Габсбурги получили драгоценную передышку, но в один прекрасный день Ришелье и Людовик XIII отказываются от политики смирения.

Рождается французская нация. Никогда еще столько не говорили о родине. Все хотят быть в лагере добрых французов, превозносят галльского петуха — символ нации храброй и несколько тщеславной, сознающей и свои достоинства и свои недостатки, желающей, чтобы ее король, выполняющий исключительно волю Божью, был целиком и полностью «императором в своем королевстве».

Потому что мнение, обмен аргументами, споры полемистов и газет становятся все более важным фактором в политической жизни. Французы хотят знать и понимать: «Любой образованный француз рассуждает в 1640 году лучше, чем в 1600-м …и то, что он думает, излагает более точно и тонко» (Антуан Адам).

Французы гордятся своей страной и независимостью, больше всего заботясь о спокойствии королевства. Но с каждой военной кампанией к Ришелье присоединяется все больше сторонников его политики. Когда опасность будет стоять у ворот Парижа, будут собраны все имеющиеся в наличии ресурсы. И, может быть, не случайно, 1636 год — год Сида является вместе с тем годом Корби? Смерть Людовика XIII 14 мая 1643 года всего на пять дней опередила победу при Рокруа, положившую конец вековой непобедимости испанских армий.

Началось становление новой страны, все больше и больше удалявшейся от средневековой восприимчивости, пропитанной феодализмом, к которой обращается королева-мать в своей ссоре с сыном. Мария Медичи принимала участие в этом движении, из которого появилась современная Франция. Она помогла становлению иезуитов и урсулинок, которые сделают все для того, чтобы выковать дух новой цивилизации — классической. Предоставив возможность Соломону де Броссу построить Люксембургский дворец, и Рубенсу, дав заказ на полотна из истории ее жизни, она оказала значительное влияние на развитие французской архитектуры и живописи. Из итало-испанской Франции родилась Франция классическая.

Но вот в чем дело: Мария Медичи больше зритель, чем действующее лицо, и дает изменениям увлечь себя, а не руководит ими. В один прекрасный день изменения начнут происходить быстрее, чем она сможет их понять, и тогда королева начнет изо всех сил сопротивляться, упрямиться, обвинять, бушевать и в конце концов хлопнет дверью с поистине королевской яростью.

Мария Медичи способствовала становлению литературного языка, защитив Малерба. Но сама никогда правильно не говорила по-французски.

Приглашая итальянских актеров в Париж, она помогла французскому театру осознать самое себя и дала возможность Мольеру отточить свой талант. Но самой не нравилось ничего, кроме шутовства Арлекина и Скарамуша.

Мария Медичи жила во времена наступающей Контрреформации и, насколько возможно, поощряла все инициативы католической партии. Но набожность ее всегда была неглубокой и формальной.

Мария Медичи была в ссылке, когда в 1635 году Ришелье создал Французскую Академию. В 1636-м Корнель давал Сида, а королева-мать из Брюсселя аплодировала поражению Франции. Мария Медичи умерла первый раз, когда ускользнула из Компьенского замка в ночь с 18 на 19 июля 1631 года, второй — когда разбитый при Кастельнодари Гастон Орлеанский подписал 29 сентября 1632 года договор в Безье. Та, которая, наконец, угасла в Кельне 3 июля 1642 года — легкая тень королевы, исчезнувшей еще десять лет назад со сцены Истории, украдкой покидала в этот день мир, рождению которого она способствовала, но в котором ей уже очень давно не было места.