Владимир Галедин - Лев Яшин

Такое, одним словом, состояние, что и в Москве-то трудно бы пришлось. А он едет туда, где сухо и жарко. И отваживается выезжать вместе с Рафаловым на игры, которые проходили даже не в Самарканде. Тут и врачом не надо быть, дабы понять, чего ему это стоило. Люди, естественно, предлагали отказаться. Фронтовик Марк Михайлович приводит подлинные яшинские слова: «Ну уж нет, — отвечал он. — Так нельзя, любители спорта просили. Они ждут. Я должен ехать». И трогался в путь, и обеспечивал праздник, которым являлось одно его появление в узбекском кишлаке. «На людях держался молодцом», — подтверждает Рафалов. Что уж потом Яшин чувствовал, останется при нем.

«Молодцом» он смотрелся и на грандиозном торжестве, посвященном его шестидесятилетию. В 1989 году такое было возможно и где-то даже естественно. Что ж, Яшин эффектно и неожиданно появился в подаренном ему японском автомобиле, сделал круг почета на переполненном стадионе «Динамо». И матч, последовавший затем (опять сборная мира против сборной «Динамо»), был хорош. Да и как по-другому: ведь на сей раз добрались Беккенбауэр, Карлос Альберто, которых юбиляр мечтал увидеть еще 18 лет назад, а Любаньский и, понятное дело, Бобби Чарльтон будто и не уезжали из 27 мая 1971 года. А еще друг Эйсебио, чемпионы Европы-76 чехословаки Паненка и Добиаш, один из достойных наследников в Европе поляк Томашевский. Да и наши ветераны Пильгуй, Чивадзе, Дзодзуашвили, Козлов, Сабо (как и 18 лет назад), Колотов не могли сыграть плохо.

И сыграли: 2:2. Вместе с тем по атмосфере, чувствам, незабываемости тот праздник никак нельзя поставить в один ряд с маем 1971 года.

И машину пораньше бы подарить можно было, и проявившие уже свой нрав футбольные фанаты освистали поэта Евтушенко, читавшего стихи, посвященные любимому вратарю, и второй матч зачем-то провели действующих динамовцев с только что сошедшими зарубежными ветеранами.

Наступившая эпоха ничего, в общем, не имела против Яшина, но не могла его вместить в себя. Ощущалась некоторая несоразмерность. С его стороны — высота, глубина, мощь. Со стороны обратной — определенного рода растерянность, непоследовательность, суетливость.

Присвоение звания Героя Социалистического Труда и соответствующее награждение безумно запоздали. И дело не в том, что вручать золотую медаль «Серп и Молот» с орденом Ленина приехал не М. С. Горбачев, а второй человек в стране Р. Н. Нишанов. Просто всё вышло поздно. Очень поздно.

Яшин был смертельно болен. Язва, преследовавшая его столько десятилетий, переродилась в злокачественную опухоль. Рак желудка. Нишанов прибыл 14 марта. Лев Иванович, что характерно, и здесь остался верен себе. «Да за что мне такая высокая награда?» — тихо спросил он находившегося у его постели Н. П. Симоняна.

20 марта 1990 года Лев Иванович Яшин умер.

И всё-таки о бессмертии можно говорить с полным основанием.

Вечно мы привычно повторяем: тот жив пока, о ком хранят память. Масса людей живет в памяти родных и близких. С Яшиным — несомненно так.

Но не только так. Потому что великий вратарь остался в сознании миллионов людей, никак с ним не связанных, нисколько с ним не знакомых, обитающих на всех континентах и в совершенно нефутбольных странах, людей, принадлежащих к разным поколениям, отличающихся друг от друга и цветом кожи, и вероисповеданием, и политическими пристрастиями.

Каждое частное сознание в том миллионном «океане» творит своего Яшина. Его биография прослеживается и анализируется, его высказывания (хотя говорить он не любил) внимательно переслушиваются и перечитываются, с ним советуются, у него учатся. Мысленный диалог с Яшиным абсолютно нормален для тех, кто способен думать, — а таковых, верится, большинство. Однако главное, безусловно, — игра! Слава технике, запись почти любого матча можно найти и посмотреть. И порадоваться присутствию высокого интеллекта в его работе. Что-то похожее можно сказать о разыгрывании шахматных партий корифеев прошлого.

Важно подчеркнуть: изначальный интерес к жизни и творчеству Яшина возник не по указке сверху. Наоборот: существует реальное движение души к подлинной личности, со всеми ее индивидуальными особенностями.

Если говорить о нашей стране (а ею и ограничимся), то возникает логичный вопрос: чем это объяснить? Есть небезынтересное мнение: наличествует общая ностальгия по советской эпохе, и Яшин популярен, как при жизни, именно по указанной причине.

Действительно, он родился, учился, трудился, играл в футбол, занимал руководящие посты в стране под названием СССР. И играл в сборной того государства, прославив его. «Символ советской эпохи»? Бесспорно.