Николай Шпанов: Горячее сердце (рассказы)

Я вернулся и присел к нему на койку...

Вот как было дело:

Сел Прохор, как было условлено, на рассвете и стал ждать появления своего пассажира. Но то ли Прохор ошибся местом, то ли партизану что-то помешало притти - его не было. Прошел час, другой. Стало совсем светло. Нечего было и думать взлететь в таких условиях, даже если бы пассажир теперь и пришел. Прохор, как мог, замаскировал машину и снова лег на свой наблюдательный пункт в кустах. Наконец партизан пришел. Это был небольшой сухой человек лет сорока, заросший неопрятной круглой бородкой, какие бывают у людей, отпускающих бороду поневоле. Одет он был в старую, вытертую добела кожаную куртку, какие когда-то называли шведскими. На носу у него были старые перевязанные ниткой очки.

Вид у него был совсем не воинственный, мало вязавшийся с рассказами об его партизанской работе.

Причиной его опоздания была неожиданно подвернувшаяся возможность ликвидировать группу штабных офицеров, остановившихся на ночлег в деревне. Операция прошла удачно. В руках партизанского командира очутились важнейшие материалы - целый портфель.

Человек в очках приоткрыл свой портфель - обыкновенный потертый портфель маленького советского работника, и Прохор увидел пачку немецких карт.

- А они не могут по твоему следу... сюда? - спросил Прохор.

- Нет.

- Как бы не помешали улететь.

- Нет,- так же твердо повторил партизан. После некоторого раздумья он сказал: - Кроме жены и сынишки, никто не знает, где я.

Прохор удивленно поглядел на него:

- Они, что же, с тобой были?

Тот молча кивнул, ласково улыбнувшись:

- Она мой первый помощник... Золотой помощник.

- Так, так,- нашелся только сказать Прохор. - Теперь до вечера пролежим... Ты кто же по специальности?

- Агроном,- коротко ответил партизан. - Взлетим на закате?

- Лишь бы света хватило для взлета,- сказал Прохор. - А там дорога знакомая. И в темноте доберемся.

- Так, так,- ответил теперь агроном и надолго умолк. Потом с прежней ласковой усмешкой сказал: - Они выйдут вон на ту дорогу посмотреть, как мы улетим. - Его светло-голубые близорукие глаза ласково прищурились при взгляде на дорогу, ведущую к деревне...

Так они лежали до вечера. Когда солнце было уже близко к горизонту, Прохор сказал:

- Пора.

Но агроном ничего не ответил. Он знаком приказал: "ложись". Его взгляд был устремлен на дорогу. Прохор увидел на фоне заката две фигуры: женщины и ребенка. Они медленно шли по дороге к леску. Он понял, что это жена и сын агронома.

- Ладно, друг,- сказал Прохор,- пора. Но тот сердито прошептал:

- Ложись, говорят.

Прохор нехотя опустился в росистую траву, но, поглядев в ту сторону, куда смотрел агроном, замер: со стороны деревни, наперерез четко вырисовывающимся на алом закате фигурам, катилось несколько мотоциклеток: немцы. Нечего было и думать взлетать у них на глазах. Прохор с досадой стукнул кулаком по земле.

Немцы настигли пешеходов, когда те были уже далеко от кустов, скрывавших Прохора и агронома. В кустах было слышно каждое слово с дороги, видна каждая мелочь. Прохор отчетливо видел женщину. Она была так же невелика ростом, как агроном, и казалась совсем слабенькой. На ее угловатые плечи был накинут рваный платок. Голова была простоволоса. Мальчик стоял около матери и потупясь глядел в землю. Он был бледен и худ.

- Учительница? - спросил немец женщину.

- Да,- спокойно ответила она.

- В твоей школе напали на немецкий штаб.

- Я не живу в школе. - В ее голосе продолжало звучать необыкновенное спокойствие.

- Отвечать на вопрос!- крикнул немец. - В твоей школе убили офицеров?

- ...да.

- Ты должна знать, кто убил.

Женщина ничего не ответила. Она молча глядела куда-то в сторону, словно ждала увидеть нечто, что помогло бы ей найти ответ.

- Отвечать! - крикнул немец и шагнул к ней. Женщина вздрогнула, как будто успела забыть об его присутствии, и тихо ответила:

- Не могу.

- Можешь. Мы знаем, мы все знаем.

Она недоуменно посмотрела на говорившего.

- Вы ничего не знаете. - И покачала головой: - Ничего.

Порывшись в сумке, немец поднес что-то к ее глазам:

- Твой муж.

Женщина ничего не ответила и отвернулась. Лежавшие в кустах поняли, что ей показали фотографию агронома.

Мальчик быстрым движением хотел вырвать карточку у немца, но тот ударил его по руке. Ребенок вскрикнул от боли.

- Он-то скажет,- уверенно произнес немец и толкнул перед собою ребенка: - Иди вперед.

- Нет, нет,- быстро проговорила женщина, и в голосе ее в первый раз прозвучал испуг: - Не надо... Я скажу...