Одри Хепберн - Одри Хепберн. Жизнь, рассказанная ею самой. Признания в любви

Я счастлива, хотя знаю, что совсем скоро уйду, я все равно счастлива, просто потому, что я была в этой жизни…

Не хочу прощаться в записях ни с кем, сделаю это наяву. Но хочу попросить прощения у всех, с кем у меня что-то не сложилось — работа, теплые отношения, дружба… Если я кого-то обидела, не оправдала надежд, то невольно, мне никогда и никого не хотелось обижать или осуждать. Я родилась и жила с огромной потребностью дарить любовь, к сожалению, это не всегда получалось.

Меня называли идеалисткой и романтиком. Пусть так, но я убеждена: дарить любовь всегда легче, делайте это, не задумываясь. Говорят, любовь — самый выгодный вклад, чем больше отдаешь, тем больше получаешь в ответ. Не в том дело: любовь самый уникальный вклад — чем больше ее даришь, тем больше рождается в вас самих. Если бы все это понимали, насколько легче было бы жить!

Любовь не всегда порождает ответную любовь, а вот на ненависть и злобу чаще отвечают тем же. Очень трудно любить тех, кто тебя ненавидит, в лучшем случае удается вежливо держать дистанцию и не отвечать на выпады. Будьте терпимы, и чужая ненависть утихнет.

Я не со всеми была одинаково сдержанна, но я старалась. У людей были тысячи причин меня не любить или на меня злиться, невозможно быть одинаково любимой всеми. Я хочу попросить прощения у тех, кому сама недодала внимания и любви. Теперь уже ничего не исправить, остается только каяться.

Я не мать Тереза, чтобы наставлять людей в их жизни, у меня самой немало грехов, но, когда стоишь одной ногой в вечности, многое видится иначе, суета отходит на задний план и непонятное становится таким простым и ясным. Жаль, что это понимание в конце жизни, а не в ее начале… Наверное, его нужно заслужить, приобрести жизненный опыт, чтобы это понимание возникло. Пути Господни неисповедимы, но как же они справедливы!

Пожалуй, вот это самое трудное — быть благодарной за все, что случилось в жизни, даже за обиды и потери. Не будь у меня пяти выкидышей, вдруг я меньше ценила бы Шона и Луку? Борясь за возможность иметь своих детей, научилась дорожить жизнями чужих. Пережив крах двух семей, по-настоящему оценила внимание Роберта. Страстно желая хоть малейшего одобрения и страдая от его нехватки в детстве, научилась быть приветливой с другими и терпимой к любым проявлениям нелюбви и раздражения.

Жаждала любви и научилась дарить ее всем, желала заботы, потому заботилась сама, ждала помощи и потому помогала…

Я всегда считала, что главное в жизни — любовь, не только между мужчиной и женщиной, матерью и детьми, любовь ко всем и всему, даже к тому, что не слишком приятно. Мама привила мне прекрасные нравственные принципы: думать прежде о других, потом о себе, быть приветливой, терпимой, сдержанной. Помню, однажды я сказала об этих принципах Софии, та согласилась и тут же возмутилась:

— Нельзя быть всегда сдержанной! Как можно быть сдержанной в проявлениях любви?!

Итальянская натура моей подруги подсказала ей верный вывод: в проявлениях любви сдержанными быть не стоит.

Если спросить меня, что было главным в моей жизни, я отвечу: дети и полученный опыт. Только потом работа, она, конечно, хороша, дала мне счастье общения с прекраснейшими людьми, дружбу со многими, но все же главное — она дала мне душевный и духовный опыт. Все мои друзья меня чему-то научили: быть сдержанной, как мама, одеваться, как Живанши, танцевать, как Астер, быть душевно щедрой, как Пек, передавать свои чувства в роли, как Несбитт, думать, как Циннеман, не стесняться своих чувств, как София, отдавать душу тем, кому очень нужна помощь, как Кристина Рот… Так можно продолжать до бесконечности. То, что я сейчас есть, — результат влияния моих друзей по всему миру, каждый из них слепил свою частичку Одри Хепберн, и если результаты вам нравятся, аплодируйте моим друзьям, это их заслуга, я просто училась.

Если бы каждого в жизни окружали такие люди, жизнь была бы прекрасной у всех.

Жалею ли я о чем-то? Да, очень жалею! Жалею, что поздно пришла в ЮНИСЕФ, поздно начала ездить в нуждающиеся страны сама. Столько лет прошло в спокойной безмятежности «Ла Пасибля». Мы с Робертом давным-давно могли бы поставить мою известность на службу помощи детям! Если у вас есть такая возможность, не тяните, не сидите спокойно в своих уютных домах, помогайте!

Я больше не могу писать, совсем не могу… Я никогда не ела много, но теперь не способна делать это совсем, у меня просто нет кишечника. От меня старательно скрывают, что повторная операция не удалась, что осталось совсем немного. Бедные мои мальчики — Роберт, Шон и Лука! Они думают, что умирать страшно. Нет, мне только жаль, что я не смогу быть рядом с ними наяву, но почему-то совершенно уверена, что смогу приходить на помощь оттуда… Сыграв единожды ангела, я убеждена, что таковым можно стать хотя бы для своих детей и любимых.