Александра Юрьева - Из Харькова в Европу с мужем-предателем

Прошло почти столетие с тех дней, когда в России произошла Октябрьская революция, ставшая великим переворотом в судьбе России и всего мира. События тех лет воссозданы во многих книгах — будь то дневники очевидцев и свидетелей или научные изыскания. Количество погибших, масштабы разрушений и утрат поражают. Сколько безвестных судеб исчезло навсегда во времени. Познать истину, конечно, невозможно, но каждая новая крупица знаний о нашем прошлом помогает воссоздать более полную картину происшедшего. Без даже маленького кусочка мозаики вся картина будет неполной.

Предлагаемая читателю книга составлена из личных дневников и записей моей матери, Александры Андреевны Юрьевой, хранящихся в архивах Гуверовского института при Стэнфордском университете в штате Калифорния, США. Материал также включает выдержки из книги Кирстен Сивер «В тени Квислинга», опубликованной на английском языке в 1999 году Гуверовским издательством (In: Kirsten A. Seaver, Quisling’s Shadow, Hoover Institution Press, 2007, Stanford University, Stanford, California), и ее же книги на норвежском языке (Quisling’s unge hustru, Gylendal Norsk Forlag ASA, 1999).

До сих пор неопубликованные дневниковые записи Александры, объединенные с обширным и прекрасно составленным материалом из книги Сивер, дают некоторое представление о быте обычных людей в ранние послереволюционные годы, а также описывают жизнь молодой женщины, невольно попавшей в вихрь международных историй и интриг, что в конце концов привело ее в Китай накануне Второй мировой войны. А. А. Юрьева скончалась в 1993 году в Калифорнии в возрасте 88 лет.

Составитель выражает благодарность Кирстен Сивер за ее любезное разрешение использовать материал из ее книги «В тени Квислинга», без чего этот труд не существовал бы. Я также очень благодарен сотрудникам архива Гуверовского института при Стэнфордском университете в Калифорнии, США. Большое спасибо Эдуарду Варламову, Анастасии Котенок и Наталии Бембетовой за их постоянную и неизмеримую помощь в подготовке данной книги. Георгий и Мария Юрьевы сделали неоценимый вклад в подготовку этого труда. Также спасибо Карол Ловет за ее безупречную стенографическую помощь.

АРСЕНИЙ ЮРЬЕВ

Мельбурн, Флорида

28 февраля 2010 года

Как в Норвегии, так и за ее пределами люди кивают головой, услышав имя Квислинга. Те, кто знаком с историей Второй мировой войны, знают, что он поддерживал немецкие оккупационные войска в Норвегии и был коллаборационистом, даже если при этом им не известна информация о нацистских симпатиях Квислинга в период между 1930 годом и путчем, произошедшим 9 апреля 1940 года [1] Этот период был описан и задокументирован в Oddvar К. Hoidal, Quisling: A Study in Treason. Oslo, 1989, особенно стр. 313–379. Также смотрите, начиная со стр. 143, Hans Fredrik Dahl, Vidkun Quisling: En forer blir til. Oslo, 1991. . Само слово «квислинг», особенно в годы войны, приобрело значение «предатель». Из некоторых писем, попавших в руки английских цензоров в ноябре 1940 года, стало ясно, что его имя стало нарицательным вскоре после немецкого вторжения, а также после того, как Квислинг призвал соотечественников перейти на сторону немцев, покинув Англию. Прошло более 50 лет с тех пор, как Видкун был казнен 24 октября 1945 года в Акерсхусе за измену своей стране. Но, несмотря на это, историки и биографы всего мира продолжают изучать судьбу этого непростого человека, сыгравшего такую важную роль в истории Норвегии, и заплатившего так дорого за то, что он считал выполнением своего долга. В речи в свою защиту в сентябре 1945 года он сказал: «Если мой труд является изменой, как тут утверждается, то перед Богом и Норвегией многие норвежские сыны, как и я, могут считаться изменниками, только они избежали тюрьмы» [2] Vidkun Quislings forsvarstale i lagmannsretten September 1945. Издано Institutt for Norsk Okkupasjonshistorie. Oslo, 1987, стр. 106. Цитата переведена К. А. Сивер. .

Единственное, с чем согласны историки по обе стороны Атлантического океана — это то, что ранние годы Квислинга и его семья оказали огромное влияние на его взгляды на жизнь и на формирование его личности, и что годы, проведенные в Советской России, круто изменили его мировоззрение. Я же лично хочу добавить, что его отношения с Александрой и Марией значительно повлияли на его моральные принципы.