Ханну Мякеля: Эдик. Путешествие в мир детского писателя Эдуарда Успенского

Как много всякого еще всплывает в памяти, когда я вижу, что приближается последняя точка. Я вспоминаю вдруг, как пару лет назад мы сидели в казино в Кулосаари первый раз вместе — мы с Эдуардом и наши жены. Антти нас туда пригласил и выполнял обязанности хозяина. Прекрасное лето, море блестело, небольшие волны чуть морщили его гладь, словно только-только тронутый заботой лоб. Три супружеские пары, все новые. У каждого из нас были свои трудности, как обыкновенно бывает в мире.

Не удивительно, что речь зашла о переменах, о том, что мы теперь собой представляли, какими себя ощущали. Никому движение к новому не далось легко. Расставание всегда расставание, и развод всегда труден. Но что думали о нас, мужчинах, бывшие жены? Я уже не помню, кто об этом спросил, но я перевел вопрос и адресовал его Эдуарду, осведомился о мнении его прежней жены Лены о муже. Ответ последовал сразу без тени улыбки.

— Каким Лена меня считает? — повторяет Эдуард и тут же продолжает немного раздраженно: — Старым и противным…

Я перевожу:

— Vanhana ja vastenmielisena.

И мы все вдруг разражаемся невольным и освобождающим смехом.

Самое важное, чтобы те, кто дает заключение, были объективны, как, бывало, говаривал мой тесть.

Любовь важна, дружба важна, труд важен. Вот несколько сжато изложенных уроков жизни дяди Эдуарда, да и часть моего собственного опыта. «Труд есть соль жизни, то, что ее созидает, поддерживает, озаряет светом. Труд и другие люди, и любовь — любовь тоже».

Это слово все еще заставляет меня настораживаться. Разумеется, любовь. Без нее жизнь все-таки немного банальна и пуста. Немного? Ну, что говорить. Любовь есть существенная часть жизни; самая существенная, если любовь действительно довелось испытать. Многие, так и не испытавшие ее, могут относиться к этому чувству с предубеждением. Наивно! Сентиментально! Бесполезно! Особенно разговоры о ней.

Так и выходит, когда у Дяди Федора появляется любимая девочка. В Простоквашино на такое смотрят с неодобрением. Особенно кот Матроскин — он просто-напросто пугается и выражает это вслух:

«— Дядя Федор, кажется, влюбился. Мы его можем потерять. Только этого нам не хватало.

Шарик говорит:

— Подумаешь, влюбился! Если бы он заболел, мы бы могли его в больницу потерять. А так ничего с ним не случится.

Матроскин не согласен:

— Много ты понимаешь. Как начнет он с этой девочкой дружить. Будет с ней гулять, цветочки подносить, на тракторе кататься, про нас и забудет.

— Ну и пусть они дружат, — говорит Шарик. — Настоящая дружба еще никому не мешала.

— Да? — кричит Матроскин. — А как эта дружба в любовь перейдет! А как они женятся лет через десять! А как у них дети пойдут! Много у него времени для дружбы с тобой останется?»

Шарик понимает силу любви, разлучающую с другими, и наконец пугается. Ведь ситуация опасная, сообщество может развалиться, дружба выскользнуть из рук. Но Дядя Федор не понимает озабоченности своих компаньонов, он сам хочет именно сейчас любить и быть любимым.

С этого начинается новая глава в жизни Дяди Федора, как началась и у Эдуарда. Но жизнь, тем не менее, продолжается, ибо всегда будет где-то ждать еще более свежая история того, что в свою очередь будет написано. У каждой истории конец наступает, только когда последняя страница сначала написана, а потом еще и прочитана.

Эту страницу Эдуард, на наше счастье, еще не написал. А я и не думаю опасаться за себя, а уж тем более за него. Любовь и дружба отлично уживаются под одной крышей.

Находясь в Турку в сентябре 2007 года, я забредаю в новый книжный магазин под названием Pieni kirjapuoti (Маленькая книжная лавка). Это потому, что я вижу в витрине книгу на русском, пушкинского «Евгения Онегина». Русский язык! Как так, именно в финском Турку, в нынешнем городе Коалиционной партии (на парламентских выборах 2007 года в Турку был особенно высок процент избирателей, обеспечивших поддержку Коалиционной партии Финляндии, занимающей отчетливо проевропейскую позицию, — 28 %)? Я открываю дверь и, вдохновленный Пушкиным, вхожу внутрь.

И действительно обнаруживаю всякую интересную всячину, даже детские книжки на русском, которые молодая женщина-эмигрантка заходит спросить почти на безупречном финском для своего маленького сына; мальчик послушно стоит рядом с матерью и ждет. Отыскиваются народные сказки, но они их не интересуют. А затем отыскивается «Дядя Федор».