Виктор Есипов - Василий Аксенов — одинокий бегун на длинные дистанции

Два письма Иосифа Бродского (от 28 апреля 1973 и 28 октября 1984) находятся в архиве Василия Аксенова, но они не могут быть опубликованы, потому что согласия на это от правопреемников поэта не удалось получить.

Гладилин А.Т. Улица генералов. Попытка мемуаров. М.: «Вагриус», 2008, с. 67–68.

Впоследствии, в письме от 28 октября 1984 г, Бродский вынужден был признать это: «Я сожалею о тоне моего отзыва Карлу Профферу об «Ожоге»», — читаем в его письме Аксенову.

Отметим, что аксеновское письмо еще вполне дружеское и снисходительное по отношению к более молодому литературному коллеге, но в нем уже есть следы с усилием сдерживаемой обиды. Позднее, когда Аксенов тоже окажется в эмиграции, все это приведет к полному разрыву отношений между ними.

См. ниже в письме Аксенова Бродскому от 29 ноября 1977 г.: «…там же в Берлине, я говорил по телефону с Карлом, и он передал мне твои слова: ««Ожог» — это полное говно».

Аяччо — главный город и порт острова Корсика (Франция), родина Наполеона.

Цикл стихотворений «В Англии» (1977): «Всякий живущий на острове догадывается, что рано /или поздно все это кончается, что вода из-под крана…» («IV.Ист Финчли»).

Уменьшительное от Joseph (имя Бродского по-английски).

Проявление мании величия.

В американском журнале женской моды «Vogue», № 7, Jule 1977, P. 112. — «Why Russian Poets» («Зачем российские поэты?»). Там Бродский, в частности, отмечал: «… достаточно сказать, что Ахмадулина куда более сильный поэт, нежели двое ее знаменитых соотечественников — Евтушенко и Вознесенский. Ее стихи, в отличие от первого, не банальны, и они менее претенциозны, нежели у второго». Не могло, по-видимому, устроить Аксенова и следующее место из статьи Бродского: «Несомненная наследница лермонтовско-пастернаковской линии в русской поэзии, Ахмадулина по природе поэт довольно нарциссический».

Нэнси Майселас — редактор в издательстве «Farrar, Straus and Giroux».

Известное, быть может, самое изысканное литературное издательство в Нью-Йорке, основанное в 1946 г. Роджером Страусом. Иосиф Бродский пользовался особым расположением Страуса и имел в его глазах непререкаемый авторитет.

Большое нью-йоркское издательство.

Работа ( англ. ).

См., в частности, выше: Михаил Рощин — Василию Аксенову.

См. выше воспоминания Марка Розовского «Дух юности и тайна гвинейского попугая».

Объясняя причину своего отрицательного отзыва об «Ожоге», Бродский писал в упомянутом письме: «Единственный повод у тебя иметь на меня зуб — это та история с «Ожогом», хотя и это, с моей точки зрения, поводом быть не может; во всяком случае, не должно. Думаю, и тебе нравится далеко не все из того, что тебе доводилось читать, кем бы это ни было написано. Дело, разумеется, в обстоятельствах и в тех, в чьем присутствии человек выражает свое мнение. Но даже если бы меня и официально попросили бы высказать свое, я бы сказал то, что думаю. Особенно — учитывая обстоятельства, т. е. тот факт, что русская литература здесь, в Штатах, существует примерно на тех же правах нац. меньшинства, что и Штатская литература — в отечестве.

Никто меня не просил рекомендовать или не рекомендовать «Ожог» к публикации. Если бы спросили, я бы ответил отрицательно: именно в силу обстоятельств, именно потому, что всякая неудача подрывает авторитет не столько рекомендателя, сколько самой литературы: следующую книжку, может быть, даже лучшую, чем та, что потерпела неудачу, пробить будет труднее. Квота имеет обыкновение сокращаться, а не расширяться».

Аксенов имеет в виду следующее место из письма Бродского: «Даже если учесть, что мое отношение к «Ожогу» не изменилось, даже если добавить к этому, что я и от «Острова» не в восторге, у тебя нет никаких оснований для тех умозаключений, которые ты изложил Эллендее. Если говорить о чувстве, которое твоя литературная судьба (карьера, если угодно) у меня вызывает, то это, скорее всего, тревога — которую разделял и Карл (Проффер. — В.Е.)». И еще это: «Подобные предположения, как правило, являются результатом профессиональной неуверенности в себе — но у тебя для этого, по-моему, оснований не имеется — или нежеланием признаться себе в том или ином крахе».