Тимоти Колтон: Ельцин

Затем Ельцин изменил тон и сделал ход, нетипичный для политика: он признал свои ошибки и принес извинения народу:

Сегодня, в этот необыкновенно важный для меня день, хочу сказать чуть больше личных своих слов, чем говорю обычно. Я хочу попросить у вас прощения. За то, что многие наши с вами мечты не сбылись. И то, что нам казалось просто, оказалось мучительно тяжело. Я прошу прощения за то, что не оправдал надежд тех людей, которые верили, что мы одним рывком, одним махом сможем перепрыгнуть из серого, застойного тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее. Я сам в это верил: казалось, одним рывком — и все одолеем.

Одним рывком не получилось. В чем-то я оказался слишком наивным. Где-то проблемы оказались слишком сложными. Мы продирались вперед через ошибки, через неудачи. Многие люди в это сложное время испытали потрясение.

Но я хочу, чтобы вы знали. Я никогда этого не говорил, сегодня мне важно вам это сказать: боль каждого из вас отзывалась болью во мне, в моем сердце. Бессонные ночи, мучительные переживания — что надо сделать, чтобы людям хотя бы чуточку, хотя бы немного жилось легче и лучше. Не было у меня более важной задачи.

Я ухожу, я сделал все, что мог [5] Там же. .

Для любого, кто захочет от начала до конца проследить ельцинскую сагу, прощание, в котором он обнажил свою душу, вызывает вопросов не меньше, чем дает ответов. Остается неясным, как Ельцин, дитя тоталитарного строя, решился сломать его, имели ли его политические планы под собой реалистичную основу или были чистым донкихотством. В его выступлении ничего не сказано о его собственном опыте власти или об опыте других лиц. Если до сих пор процесс изменений был настолько болезненным, то непонятно, почему россияне должны были возлагать надежды на движение вперед.

Среди литературы, посвященной переходному периоду после коммунизма советского типа, книг о Ельцине немного. Почти все западные работы были написаны до его отставки, а некоторые — намного раньше; никто из авторов не беседовал с ним, и все они без исключения упускали из виду «огромную подводную часть айсберга личности» этого человека [6] Рой С. , обзор книги Леона Арона ( Aron L. Yeltsin: A Revolutionary Life. N. Y.: St. Martin’s, 2000) в газете Moscow Times. 2000. 22 января. Прекрасно написанная и во всех отношениях хвалебная книга Арона остается самой содержательной биографией Ельцина, написанной на Западе. На рубеже 1990-х годов появилось несколько хороших книг, написанных разными журналистами: Morrison J. Boris Yeltsin: From Bolshevik to Democrat. N. Y.: Dutton, 1991; Solovyov V., Klepikova E. Boris Yeltsin: A Political Biography / Trans. D. Gurevich N. Y.: Putnam’s, 1992. В научной монографии Джорджа Бреслауэра ( Breslauer G. W. Gorbachev and Yeltsin as Leaders. Cambridge: Cambridge University Press, 2002) сравнивается то, как Ельцин и Горбачев «завоевывали авторитет» в 1980–1990-х годах. Здесь же рассказано и о предшественниках Горбачева на посту Генерального секретаря КПСС, а также о «патриархальных» корнях Ельцина. Интерес представляет диссертация Stewart G. E. SIC TRANSIT: Democratization, Suverenizatsiia, and Boris Yeltsin in the Breakup of the Soviet Union / Ph.D. diss., Harvard University, 1995; статья Post J. M. Boris Yeltsin: Against the Grain // Problems of Post-Communism. № 43 (January — February 1996). P. 58–62. Стюарт рассматривает Ельцина как фотожурналист, а Пост — как психиатр, который составлял профили иностранных лидеров для американского правительства. . В России ни один автор так и не сделал попытки написать основательную биографию Ельцина. Как с сожалением было отмечено на предпоследнем дне рождения Ельцина в 2006 году, все публикации были «политизированы и эмоциональны» и «нередко скатывались до публицистики не самого высокого уровня» [7] Маркедонов С. Борис Ельцин: эскиз исторического портрета // http://polit.ru/author/2006/02/01/eltsyn_75. .

Откуда же такое равнодушие? В России жанр биографии до недавнего времени не был особенно популярен и никогда не совмещал в себе черты академического исследования и живого исторического повествования, что так распространено на Западе [8] Недавний экскурс в жанр биографии показывает, что англичане исторически увлечены данным жанром больше, чем американцы, но последние отчасти компенсируют это более развитой в Соединенных Штатах культурой знаменитостей ( Atlas J. My Subject Myself // New York Times Book Review. 2005. 9 October. См. также: Edinger L. J. Political Science and Political Biography: Reflections on the Study of Leadership // Journal of Politics. № 26 (May 1964). P. 423–439. В России жанр биографии пользуется куда меньшей популярностью, чем в Великобритании и Америке. . В коммунистические времена к этому жанру относились неодобрительно, полагая, что он не слишком сочетается с марксистской концепцией классовости и классовой борьбы. Изучение жизни и происхождения любого советского гражданина: выявление социоэкономических, религиозных и этнических подробностей, обвинения против родственников, скрываемые увлечения или высказанное когда-либо недовольство — все это могло сослужить человеку плохую службу. В постсоветской России написание биографий и поиск корней стали модным занятием, но книги о политических фигурах до сих пор тяготеют к мишурным сенсациям и пересказу газетных вырезок. После прихода к власти Путина официальное отношение к Ельцину стало прохладным, а интерес широкой публики ослабел. Россиянин дважды подумал бы, прежде чем браться за глубокое исследование жизни Ельцина, а при сборе информации о нем у потенциального биографа могли бы возникнуть серьезные трудности [9] Самый известный биографический проект России — серия «Жизнь замечательных людей», которая выходит в московском издательстве «Молодая гвардия». Почти 1200 томов охватывают биографии известных деятелей культуры, политиков и военных — как российских, так и зарубежных. Книга о Борисе Ельцине в серии ЖЗЛ вышла лишь в 2010 году ( Минаев Б. Ельцин: Жизнь замечательных людей. М.: Молодая гвардия, 2010), через два года после англоязычной публикации книги «Ельцин. Жизнь». Лучшая книга о президентстве Ельцина — коллективные воспоминания девяти его бывших помощников: Батурин Ю. и др. Эпоха Ельцина: очерки политической истории. М.: ВАГРИУС, 2001. Но из нее трудно понять точку зрения различных авторов, а личность Ельцина и процесс принятия решений затронуты лишь вскользь. Журналист и редактор Виталий Третьяков, одним из первых описавший феномен Ельцина и поначалу относившийся к нему положительно, в 1998–1999 годах написал главную часть весьма нелицеприятной биографии первого Президента России. Устав, по его словам, от «банальности темы и от главного героя книги», он ее не закончил. См.: Третьяков В. Свердловский выскочка // Политический класс. 2006. Февраль. Ч. 1. С. 36. Выдержки из рукописи, где описан Ельцин в 1989 году, были опубликованы в этом журнале с февраля по август. .