Максим Гиллельсон - М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

дядя Н. В. Сушков, кузина Е. А. Ган, известная в свое время

писательница, повести которой высоко ценил В. Г. Белинский,

В. Желиховская и др., но обстоятельства еще в детстве оторвали

ее от этой среды. После разрыва родителей она была вверена попе­

чениям тетки М. В. Беклешовой, женщины деспотичной и невеже­

ственной. Единственный выход из положения она видела в заму­

жестве. Не имея приданого, но будучи красивой и остроумной,

Сушкова пользовалась большим успехом в обществе и придирчиво

перебирала своих поклонников. Встретив у Верещагиных пятнадца­

тилетнего Лермонтова, она поначалу совсем не обратила на него

внимания.

Для Лермонтова 1830 год был отмечен увлечением творчеством

и личностью Байрона (знаком он был с биографией английского

поэта, написанной Томасом Муром).

В своих отношениях с Сушковой Лермонтов, вероятно, хотел

видеть аналогию с юношеским безответным чувством Байрона

к Мери Чаворт. И он, видимо, бессознательно конструировал свой

роман с Сушковой, ориентируясь на этот эпизод биографии Байрона.

Об этом подробнее см.: Г л а с с e А. Лермонтов и Е. А. Сушкова. —

Исследования и материалы, с. 91—101.

О петербургском этапе взаимоотношений Лермонтова с Суш-

ковой, помимо ее воспоминаний, известно также из письма поэта

к А. М. Верещагиной и из неоконченного романа «Княгиня

Лиговская».

«Вступая в свет, я увидел, что у каждого был какой-

нибудь пьедестал: богатство, имя, титул, покровитель­

с т в о , — писал Лермонтов своей приятельнице весной

1835 г. из П е т е р б у р г а . — ...я увидел, что если мне

удастся занять собою одно лицо, другие незаметно

тоже займутся мною, сначала из любопытства, потом

из соперничества.

Я понял, что m-lle С, желая изловить меня (техни­

ческое выражение), легко скомпрометирует себя ради

меня; потому я ее и скомпрометировал, насколько было

возможно, не скомпрометировав самого себя: я обра­

щался с нею в обществе так, как если бы она была мне

516

близка, давая ей чувствовать, что только таким обра­

зом она может покорить меня... Когда я заметил, что

мне это удалось, но что еще один шаг меня погубит,

я прибегнул к маневру. Прежде всего в свете я стал

более холоден с ней, а наедине более нежным, чтобы

показать, что я ее более не люблю, а что она меня

обожает (в сущности, это неправда); когда она стала

замечать это и пыталась сбросить ярмо, я в обществе

первый покинул ее, я стал жесток и дерзок, насмешлив

и холоден с ней, я ухаживал за другими и рассказывал

им (по секрету) выгодную для меня сторону этой

истории. Она так была поражена неожиданностью

моего поведения, что сначала не знала, что делать,

и смирилась, а это подало повод к разговорам и придало

мне вид человека, одержавшего полную победу».

И далее: «Но вот смешная сторона истории: когда

я увидал, что в глазах света надо порвать с нею,

а с глазу на глаз все-таки еще казаться ей верным,

я живо нашел чудесный способ — я написал анонимное

письмо: «М-lle, я человек, знающий вас, но вам неиз­

вестный и т. д... предупреждаю вас, берегитесь этого

молодого человека: М. Л. Он вас соблазнит и т. д... вот

доказательства (разный вздор) и т. д.». Письмо на

четырех страницах! Я искусно направил это письмо

так, что оно попало в руки тетки; в доме гром и молния.

На другой день еду туда рано утром, чтобы, во всяком

случае, не быть принятым. Вечером на балу я с удивле­

нием рассказываю ей это; она сообщает мне ужасную

и непонятную новость, и мы делаем разные предполо­

жения — я все отношу на счет тайных врагов, которых

нет; наконец, она говорит мне, что ее родные запрещают

ей разговаривать и танцевать со м н о ю , — я в отчаянии,

но остерегаюсь нарушить запрещение дядюшек и тетки.

Так шло это трогательное приключение, которое, конеч­

но, даст вам обо мне весьма лестное мнение. Впрочем,

женщина всегда прощает зло, которое мы причиняем

другой женщине ( афоризмы Ларошфуко ) . Теперь я не

пишу романов — я их делаю.

Итак, вы видите, я хорошо отомстил за слезы, кото­

рые меня заставило пролить 5 лет тому назад кокет­

ство m-lle С.» ( Лермонтов, т. 4, с. 393—394).

Ни в письме, ни в романе Лермонтов не старается оправдать

свой поступок, объясняя его местью за кокетство и тщеславными

побуждениями. Из писем М. А. Лопухиной и А. М. Верещагиной