Максим Гиллельсон - М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

396

наградить моего телохранителя Георгиевским крестом

из числа присылаемых в роты, но, оставив в то время

отряд, не знаю, получил ли мой Антонов тот крестик, за

который кавказский солдат делает часто чудеса молоде­

чества, храбрости, отваги.

Товарищ мой по Сибири Игельстром 11 все пребы­

вание свое на Кавказе провел в этой охоте за людьми

в цепи... В белом кителе, с двухствольным ружьем, веч­

но, бывало, таскается он по кустам и отыскивает своих

жертв. В одном деле и ему удалось положить на месте

двух горцев. Генерал Раевский 12, делая представление

об отличившихся, велел написать в донесении своем, что

рядовой саперной роты такой-то убил пятерых горцев.

Лишь только Игельстром узнал об этом, то отправился

к генералу и объяснил ему неверность слухов, дошед­

ших до него, что он, застрелив только двух, не берет на

себя того, чего не сделал. Тогда Раевский, засмеявшись,

сказал ему: «Пожалуйста, подари мне этих троих в счет

будущего...» Донесение пошло, и Игельстром произве­

ден был в офицеры.

Лев Пушкин приехал в Пятигорск в больших эполе­

тах. Он произведен в майоры, а все тот же! Прибежит

на минуту впопыхах, вечно чем-то о з а б о ч е н , — уж такая

натура! Он свел меня с Дмитревским, нарочно при­

ехавшим из Тифлиса, чтобы с нами, декабристами, по­

знакомиться. Дмитревский был поэт и в то время был

влюблен и пел прекрасными стихами о каких-то пре­

красных карих глазах. Лермонтов восхищался этими

стихами и говаривал обыкновенно: «После твоих стихов

разлюбишь поневоле черные и голубые очи и полюбишь

карие глаза».

Дмитревскому везло, как говорится, и по службе;

он назначен был вице-губернатором Кавказской об­

ласти, но, к сожалению, недолго пользовался этими бла­

гами жизни и скоро скончался. Я был с ним некоторое

время в переписке и теперь еще храню автограф его

«Карих глаз».

* * *

Гвардейская молодежь жила разгульно в Пяти­

горске, а Лермонтов был душою общества и делал силь­

ное впечатление на женский пол. Стали давать танце­

вальные вечера, устраивали пикники, кавалькады, про­

гулки в горы, но для меня они были слишком шумны,

397

и я не пользовался ими часто. В это же время приехал из

Тифлиса командир Нижегородского драгунского полка

полковник Сергей Дмитриевич Безобразов, один из кра­

сивейших мужчин своего века, и много прибавил к ве­

селью блестящей молодежи. Я знал его еще в Варшаве,

когда был адъютантом в. к. Константина Павловича.

В то время его смело можно было назвать Аполлоном

Бельведерским, а при его любезности, ловкости, уменье

танцевать, в особенности мазурку, не мудрено было ему

сводить всех полек с ума. В 1841 году я нашел Безо-

бразова уже не тем, и время взяло свое, хотя еще оста­

вило следы прежней красоты.

В июле месяце молодежь задумала дать бал пяти­

горской публике, которая более или менее, само собою

<���разумеется>, была между собою знакома. Составилась

подписка, и затея приняла громадные размеры. Вся мо­

лодежь дружно помогала в устройстве праздника, ко­

торый 8 июля и был дан на одной из площадок аллеи

у огромного грота, великолепно украшенного природой

и искусством. Свод грота убрали разноцветными ша­

лями, соединив их в центре в красивый узел и прикрыв

круглым зеркалом, стены обтянули персидскими ков­

рами, повесили искусно импровизированные люстры из

простых обручей и веревок, обвитых чрезвычайно кра­

сиво великолепными живыми цветами и вьющеюся зе­

ленью; снаружи грота, на огромных деревьях аллей,

прилегающих к площадке, на которой собирались тан­

цевать, развесили, как говорят, более двух тысяч пяти­

сот разноцветных фонарей... Хор военной музыки по­

местили на площадке, над гротом, и во время антрактов

между танцами звуки музыкальных знаменитостей не­

жили слух очарованных гостей, бальная музыка стояла

в аллее. Красное сукно длинной лентой стлалось до

палатки, назначенной служить уборною для дам. Она

также убрана шалями и снабжена заботливыми учре­

дителями всем необходимым для самой взыскатель­

ной и избалованной красавицы. Там было огромное

зеркало в серебряной оправе, щетки, гребни, духи,

помада, шпильки, булавки, ленты, тесемки и женщина

для прислуги. Уголок этот был так мило отделан, что

дамы бегали туда для того только, чтоб налюбоваться