Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

“Вы почему не носите желтую звезду?” – “Разве господин комиссар никогда не видел шведского гражданина?”

Валленберг, в свою очередь, утверждал, что рабочая нагрузка требует большой организации. Однако он сделал выводы из критики: он снял помещение на улице Тигрис, чтобы уменьшить нагрузку на миссию.

Массовый выпуск охранных документов приводил не только к риску их обесценивания, но и к коррупции. Письмо секретаря Биргит Брюлин Леннарту Ларссону, недавно вернувшемуся из Будапешта в Стокгольм, позволяет увидеть, что представляла из себя миссия в середине сентября:

Когда ты уезжал домой, это все были еще детские игрушки по сравнению с сегодняшней ситуацией. Очереди за воротами меньше не стали, а купля-продажа приобрели куда большие масштабы. На сегодня в штате 120 евреев, занимающихся этими делами, и какие там коррупция, протекционизм и черный рынок, невозможно описать словами. […] Твой добрый приятель и, кажется, хороший человек Берг уже бурно отреагировал на все это. Он не понимает, как такие вещи могут происходить в шведской миссии.

Хотя Рауль издал строгие инструкции для персонала, занятого еврейскими делами, проблема коррупции не была решена. “Выяснилось, что некоторые люди, не состоящие в штате отдела, в том числе несколько адвокатов, люди нечистоплотные, использовали бедственное положение евреев в своих целях, иногда принимая очень большое вознаграждение за продвижение заявления об охранном паспорте, – писал он в МИД 29 сентября. – Эти лица утверждали, что связаны с некоторыми сотрудниками из персонала. Поэтому в тех случаях, когда это оказалось возможным, на вышеназванных лиц, не находящихся в штате, было заявлено в полицию”.

Нет ничего, что говорило бы о том, что Валленберг сам был вовлечен в эти дела – как раз наоборот. Еще 15 августа в своей докладной записке в МИД он подчеркивал опасность выдачи паспортов “лицам, чья деятельность не имела реального значения для Швеции”, поскольку такие случаи “оказались чрезвычайно неприятными прецедентами”. Один из сотрудников отдела свидетельствовал, с какой особой щепетильностью относился Валленберг к тому, чтобы работа с паспортами велась надлежащим образом. Выдача паспортов происходила с одобрения немцев, и эсэсовцы наносили регулярные визиты на улицу Минерва с целью проконтролировать, что количество выдаваемых паспортов соответствует официальному списку [34].

Помимо взяток еще один способ заполучить паспорта состоял в том, чтобы заставить заваленного работой посла Даниэльсона подписать больше паспортов, чем значилось в списке, а затем продать их. Согласно Ларсу Бергу, тысяча крон – это была еще “низкая цена за охранный паспорт”. Другим методом была подделка паспортов. Один такой случай был раскрыт в конце сентября, о нем сообщала венгерская пресса. По свидетельству Валленберга, один ранее судимый убийца, не связанный с миссией, изготовил штук 40 охранных паспортов, “очень плохо сделанных”, а затем продал их.

К концу сентября для ликвидации “еврейского отдела” все было готово. Работу осложняли бомбардировки, но персонал все-таки постепенно сокращался. Двадцать седьмого сентября Валленберг сообщил, что из 100 сотрудников 40 человек прекратят работу в течение ближайших десяти дней.

В карманном календаре Валленберга на 20 сентября стоят слова “закрытие счетов”. Иными словами, пора было подводить итоги. Как тогда, в конце сентября, выглядели эти итоги, когда прием новых заявлений на получение охранного паспорта прекратился и Рауль намеревался возвратиться в Стокгольм? Под заголовком “Достигнутые результаты” в своем отчете в МИД он писал:

Весь персонал вместе с семьями, всего около 300 человек, освобожден от принудительного ношения звезды, а также от участия в трудовой повинности.

Владельцы шведских охранных паспортов, исполняющие трудовую повинность, начиная с завтрашнего дня отзываются из соответствующих бригад и мест расквартирования в Будапеште. Однако вероятно, что большое число таковых мы разыскать не сможем или же они окажутся не в состоянии найти средства транспорта.

Вообще освобождение интернированных лиц в значительной степени может быть поставлено в заслугу отделу. Отдел тщательно трудился над отношениями с соответствующим чиновником, по распоряжению которого происходит это освобождение.