Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Предметом чувств Рауля стала Май Висинг, дочь врача, профессора Пера Висинга и его жены Софи. Май, пишет он, “здоровая, сильная и развитая девушка, способная за полдня пройти пешком 30 км. К тому же у нее необычайно изящная и хорошая фигура”, она “по сути очень серьезная и очень целеустремленная”, но одновременно “очень веселая, оживленная”. И он, и Май отнеслись к случившемуся “крайне серьезно”, поскольку они “ужасно боятся, каждый по своим причинам”, что родители не одобрят их образ действий – то есть что Рауль Оскар попросил ее руки, не уведомив сначала собственных родителей.

Поскольку “женишься прежде всего на семействе, а уж потом на девушке”, как это сформулировал Рауль, страх был небезоснователен. Что касается родителей Май, то с ними проблем не было, они имели возможность наблюдать за влюбленными с близкого расстояния и с самого начала. Они были убеждены, что молодые обладают “лучшими предпосылками стать счастливой парой”. Но отец Рауля с 1906 года занимал пост шведского посланника в Токио и ни разу не видел будущей супруги сына. К тому же Густав Валленберг неоднократно предупреждал его об опасности со стороны “коварных сирен, жаждущих поймать юношу в свои сети”. Однако в результате переписки с сыном он согласился на этот брак.

Май Висинг, “здоровая, сильная и развитая девушка, способная за полдня пройти пешком 30 километров. К тому же у нее необычайно изящная и хорошая фигура”.

Венчание состоялось 27 сентября 1911 года. Перед красивой парой открывались самые блестящие перспективы. Они поселились в четырехкомнатной квартире в центре Стокгольма. В том же доме находилась большая угловая квартира родителей Май. Но радость оказалась недолгой. Перед Рождеством Рауль заболел, и в январе 1912 года врачи поставили диагноз “саркома”, рак костного мозга, – редкий вид рака, чаще всего поражающий молодых. Когда Рауль заболел, ему было 23 года.

Болезнь развивалась стремительно, но и от больного, и от его молодой жены скрывали, что надежды нет. “Рауль и Май не знают подробностей о болезни Рауля, но он наверняка временами догадывается, что дело может кончиться плохо”, – писал Пэр Висинг Густаву Валленбергу в Токио 9 апреля 1912 года. На самом деле ничем помочь было нельзя, разве что постараться уменьшить боли. 23 апреля 1912 года Маркус Валленберг сообщал брату Густаву, что сын его переносит свое положение мужественно: “Я иногда захожу к нему и пытаюсь развлечь разговором. К сожалению, ничего нельзя сделать. Лучший его друг теперь – морфий”.

Рауль Оскар скончался 10 мая 1912 года и был похоронен четыре дня спустя. Первым в своей семье он был погребен в усыпальнице в Мальмвике, возведенной по его собственным эскизам. “Было поучительно видеть, как несла свою тяжкую скорбь молодая супруга. Впечатление почти такое, как будто ее поддерживали какие-то высшие силы”, – писал капитан Фабиан Тамм отцу Рауля (в связи с политическими настроениями в Китае родители прибыть домой на погребение сына не смогли).

Усыпальнице в Мальмвике.

В череде представителей рода Валленбергов Рауль как старший внук основателя династии мог надеяться на главенствующее положение в семейном банке и бизнесе. Его не стало, и эстафетная палочка перешла к его кузену Якобу, который был на четыре года моложе и осенью, в год смерти Рауля, закончил военно-морское училище. Якоб мечтал о продолжении карьеры морского офицера, но вместо этого отец и дядя Кнут Валленберг вынудили его оставить эти планы и заняться банком.

К моменту смерти своего супруга Май Валленберг только что исполнился 21 год, она была на седьмом месяце беременности.

“Мне кажется, с каждым днем жизнь все тяжелее, а безграничная пустота и тоска все больше и больше, – писала она 5 июля своей свекрови. – Это чувство полной беспомощности перед жестокой смертью, так неумолимо унесшей все, все, что было у меня и у вас. Но мне давным-давно следовало понять, что огромное и абсолютное счастье, которого я удостоилась с того момента, как познакомилась с моим Раулем, не может длиться долго”. Она беспокоится о будущем своего ребенка: “Ах, мама, что же будет с нашим крошкой? Я часто спрашиваю себя, хватит ли у меня мудрости, чтобы воспитать из него приличного человека. Бедное дитя, лишившееся своего папы!”