Ален Монестье - Легендарные миллиардеры

По оценке экспертов

Личное состояние Чаушеску, за исключением просто-напросто предоставленных в его распоряжение официальных резиденций, машин и т. д., исчислялось приблизительно в 200 миллионов франков.

• Передвижная витрина коммунизма

По этой причине у Чаушеску не было оснований для укоров совести, хотя у него в руках и находилось одно из крупнейших состояний всей планеты,-ведь оно ему не принадлежало. Ему просто дали его взаймы, и предполагалось, что после него это состояние перейдет к Нико, его сыну и наслед-

•Сопйисасог-вождь (рум.).

ЧАУШЕСКУ

ному принцу, и потом к внукам и правнукам,-это уже будет тогда, когда сияющая звезда коммунизма и всеобщего равенства встанет, благодаря ему, над всем миром. Словом, это состояние было всего лишь инструментом, ему доверенным, дабы он мог достойно нести свою непосильную ношу вождя пролетарской революции; состояние-как функция выполняемой работы.

Карьера

Назовем две даты в политическом восхождении Чаушеску: 1965г.- избран генеральным секретарем коммунистической партии Румынии, 1967 г.-президентом.

•Тяжкая трудность этого ремесла

Нелегкая задача выпала однако на его долю. Ведь Чаушеску один должен был воплотить собой все чудеса коммунизма, и делать это приходилось не только на глазах у прогнившего и заведомо недоброжелательного капитастического мира, но также на глазах у тех братских стран, которых настигла перестройка и где многие товарищи уже задавались вопросом-не осталось ли прекрасное будущее коммунизма далеко позади. Но разве мог Кондука-тор наносить визиты главам западных стран в такой одежде, какую носили его соотечественники, иначе говоря-в поношенных костюмах, в стоптанных башмаках и в габардиновых плащах, столь же немодных, как марксистская идеология? Разве мог он принять Жоржа Марше в новостройке на окраине Бухареста? Конечно, нет. Это было бы оскорблением всему рабочему классу.

Зная капиталистический мир как свои пять пальцев, он понимал, что там дают в долг только богатому, а ему надо было немало взять в долг, чтобы как-то исправить ущерб, нанесенный его экономической политикой. А чтобы внушить доверие, необходимо было следить за своим внешним видом. И вот поэтому, уподобившись разорившемуся предпринимателю, который тщательно скрывает свою бедность, чтобы завоевать доверие, он подчеркнуто выставлял на всеобщее обозрение свое богатство. Шкафы его были заполнены норковыми шубками, сейфы- украшениями из драгоценных камней, гаражи- спортивными машинами, а ванные комнаты-фарфоровыми унитазами. Пожалуй, так можно было завоевать доверие западных инвесторов.

•Сердце-слева, а бумажник-на Западе

Разумеется, кое-какие зануды недоумевали-зачем ему, при таких перспективах, счета, открытые им в швейцарских банках, и перечисленные туда американские доллары, немецкие марки-но только не советские рубли. Но подобные кощунственные вопросы неизменно вызывали раздражение у высокопоставленных левых демократов и социалистов, и они старались уклониться от ответа. Если товарищ Чаушеску богат, это значит, что богатство его идет на пользу пролетариям, да и вообще, деньги развращают людей только в прогнившей капиталистической системе. Кто же этого не знает!

•Коммунистический король

Итак, Кондукатор наслаждался всеми благами, которые приносило ему богатство, и гордо, а главное-бессознательно игнорировал молчаливое неодобрение, которое день за днем все больше накипало в народе, находившемся, как он думал, у него в полном подчинении, благодаря целой армии доносчиков, жандармов и полицейских. Полицеские следили за жандармами, жандармы приглядывали за полицейскими, и все находились в напряженном ожидании сигнала, который дадут аппаратчики и по которому все как один встанут и громом аплодисментов ответят на его бесконечные, нагоняющие дремоту речи.

А старикан Николае упивался этими овациями и растроганно вспоминал о своем скромном вступлении в эту жизнь. Ведь до того как стать коммунистом и двинуться от одного преступления к другому, словно по ступеням лестницы, он был всего-навсего ничтожным подручным сапожника. Благодаря Карлу Марксу вся жизнь его изменилась. Если оглянуться, она представлялась некой волшебной сказкой, так же как его роман с Эленой напоминал книжки на розовой водице.

И он ни на одно мгновение не сомневался, что его народ, обладающий чувствительной душой и подвергшийся суровой идеологической обработке, поймет прекрасную историю его жизни.