Пирмин Майер - Парацельс – врач и провидец. Размышления о Теофрасте фон Гогенгейме

Для истории медицины немалый интерес представляет духовно-практическая связь с Парацельсом Франца Антона Месмера и Самуэля Ханеманна (основателя гомеопатии). Замечательным, хотя еще и не до конца изученным источником по изучению важных деталей континуитета между Гогенгеймом и медицинской философией и практикой эпохи романтизма является труд Фридриха фон Хардеберга, известного также под псевдонимом Новалис. Программное значение имеет выдвинутое им требование о необходимости специального изучения «философии медицины и ее истории» [482] . Этот постулат стал важным импульсом для появления в XIX веке истории медицины как самостоятельной научной дисциплины. Стоит отметить, что практически все историки медицины, пытавшиеся рассматривать медицину и философию в их исторической взаимосвязи, неизменно обращают внимание на достижения Парацельса на медико-философском поприще. И напротив, позитивистские ученые, занимавшиеся историей медицины, в большинстве случаев недооценивают значение парацельсовского наследия. [483]

В XX веке споры между учеными, видевшими в Парацельсе выдающегося учителя и героя духа, и теми, кто воспринимал его не иначе как обманщика и шарлатана, несколько поутихли, хотя количество работ о Гогенгейме росло в геометрической прогрессии. Только в период с 1932 по 1960 годы библиография работ о Парацельсе пополнилась 1180 названиями. Наряду с серьезными исследованиями, к которым относится, например, монография Вальтера Пагеля, в это время появляется бесчисленное множество конъюнктурных работ с националистическим, национал-социалистическим и антисемитским подтекстом. При всей эйфории и огромном уважении, которым в это время была окружена фигура Парацельса, юбилейный 1941 год можно считать черной датой в истории парацельсизма. В ситуации идеологической фальсификации учения Гогенгейма определенным противовесом этому плачевному процессу стало основанное в Айнзидельне Швейцарское общество Парацельса, в создании которого активно участвовал Карл Густав Юнг. Во время второй мировой войны многие швейцарские общественные и политические деятели, обосновывая претензии немецкой нации на мировое господство, нередко ссылались на Парацельса, которому не был чужд шовинизм. Йозеф Штребель и Линус Бирхлер сравнивали его с Леонардом да Винчи. Высоко ставя достижения Парацельса, они нередко заходили в своих дифирамбах слишком далеко. «Наши знания в области естественных наук ничего не стоят без Парацельса», «В современной медицине нет ничего такого, о чем бы уже не говорил Парацельс» – эти и другие подобные высказывания выглядят сегодня анекдотично. [484]

В день празднования 400-летия со дня смерти Парацельса в Айнзидельне было устроено целое шествие. В нем приняли участие делегации от швейцарских университетов, дефилировавшие по площади в мантиях и шапочках, представители высшего командования швейцарской армии, верховный комендант сухопутных войск Вилле, главный дивизионер Вирхер и главный полевой врач Фолленвайдер. Если оглянуться на жизнь и судьбу Гогенгейма, такая помпезность представится явным гротеском. Член федерального совета Филипп Эттер в своей «прекрасной речи государственного мужа» (Nova Acta Paracelsica) назвал Парацельса «революционером с положительным знаком» [485] . Парацельса называли духовным защитником отечества и великим швейцарцем. Возвеличивание фигуры скромного при жизни швейцарского доктора было направлено на подчеркивание государственной идентичности Швейцарии. Это было особенно важно в период расцвета культа Парацельса как величайшего немца всех времен. Помимо представителей швейцарских университетов и выдающихся ученых, таких как Ганс Барт, на торжестве в честь Парацельса присутствовали философы, среди которых выделялся К.-Г. Юнг. На высоком уровне были выдержаны доклады Фрица Медикуса, Бернхарда Милта и Эрвина Якле. Последний уже в 1943 году представил на суд общественности антологию Парацельса и вплоть до сегодняшнего дня считается одним из ведущих исследователей творчества знаменитого швейцарца. Он стоит в одном ряду с Куртом Гольдаммером, Робертом Генри Блазером и другими учеными, награжденными кольцом Парацельса, почетным сувениром города Виллаха.

В национал-социалистской Германии Парацельс потерял реальные человеческие очертания и фактически превратился в призрачную фигуру. Тема об использовании образа Парацельса в нацистской идеологии до сих пор находится под негласным запретом, а между тем об этом можно было бы написать не одну книгу. Нужно понять, что для сохранения традиционного духовно-исторического портрета Гогенгейма достаточно лишь не рассматривать идеологизирование его творчества в роковой для Германии период обособленно от других проблем и аспектов исследования. Чтобы лучше понять причину включения Парацельса в национал-социалистскую идеологию, нужно обратиться непосредственно к его трудам. Так же как и позже в ГДР, на пьедестал возводились социалистические идеи Парацельса [486] , многочисленные места его сочинений, в которых автор говорит о любви к Германии, стали настоящей находкой для тоталитарной идеологии, пытавшейся найти в истории основу для своей легитимности. Идеологи нацизма с удовлетворением смаковали выпады против евреев, в которых ярко проявился полемический талант Гогенгейма. Антисемитская позиция последнего сближала его с Мартином Лютером, известным своими нетерпимыми суждениями в отношении евреев. Рассматриваемый с этой точки зрения, Парацельс оказал негативное влияние на развитие немецкого духа, что, впрочем, не меняет почтительного отношения к его фигуре, свойственного в том числе и еврейским исследователям. В библиографическом указателе серьезной научной работы «Природные лекарственные средства у Теофраста фон Гогенгейма», изданной в 1941 году, приводятся работы еврейских авторов Эрнста Дармштедтера, Бернарда Ашнера и даже Баруха Спинозы, имена которых отмечены звездочкой «. Автор работы, историк медицины Дитер Шмальц, погиб на полях второй мировой войны. [487]