Ловчев в панике!
А я через Вриньо узнаю, что ветераны «Спартака» все же могут прилететь в Париж. А времена были лихие. Если бы Ловчев не выполнил своих обязательств перед спонсорами, у него возникли бы серьезные проблемы. Звонит мне и говорит, что едет. Я в ответ звоню Вриньо и прошу передать Ловчеву, что их здесь не ждут. Тот обещал передать.
А дальше было так.
Возвращаюсь домой под утро после выездного матча. Выиграли, настроение хорошее, хотя всю ночь ехали на автобусе. Захожу домой и вижу в прихожей на первом этаже 20 пар обуви. Ветераны «Спартака»! Они меня ждали.
Выбегает Жора Ярцев и говорит: «Санек! Ты только не расстраивайся».
Как не расстраиваться, когда приехало 20 человек, а у меня дети болеют!
Зоя рассказала, что эти 20 человек свалились ей как снег на голову. Их никто не встретил, и деваться им было некуда. Оставить их на улице она, конечно, не могла и пустила в дом.
Черенковы и Родионовы жили тогда в гостинице и принять никого не могли. Да и вообще никакого интереса к ветеранам не проявили. Даже не помогли ничем, хотя приехали не чужие для них люди. Зоя за это на них сильно обиделась. Разругалась она и с Ловчевым и сказала мне, что он плохой человек.
Приезд ветеранов начался с приключения.
Валера Гладилин и Жора Ярцев потерялись на Восточном вокзале. Зоя с Ловчевым пошли их искать. И слава богу, что оба нашлись быстро, потому что сами они вряд ли смогли бы отыскать дорогу к нам домой. По-французски ни тот, ни другой, конечно, не говорили. Но гораздо хуже было то, что Жора и Глаша начали прямо в переходе метро продавать косынки, балалайки и водку, которую привезли с собой. Во всяком случае, так Зое рассказали спартаковские ветераны.
А если бы их полиция задержала? Но обошлось.
У нас была двухэтажная квартира. На втором этаже — три комнаты, внизу — большая гостиная. Кто-то приехал с женой, и Зоя отдала им нашу комнату наверху. А остальные на полу спали, потому что в гостиной были только диван и кресло. Подушек тоже на всех не хватало. А Ловчев со спонсорами поехал в другое место жить.
Я получал тогда 4700 франков в месяц, примерно 700 долларов на всю семью. Квартиру и коммунальные услуги частично оплачивал клуб. Ветераны привезли с собой колбасу и консервы, но запас явно не на десять дней.
Зоя достала пятилитровую кастрюлю и стала готовить им картошку, макароны и сосиски, потому что денег ни у кого не было, и все приходили к нам обедать. Она рассказывала, что те, кто первыми приходили, не оставляли почти ничего опоздавшим. Ей нужно было опять бежать в магазин, чтобы никто не остался голодным.
Проблема была еще и в том, что Зоя устроилась в престижный фитнес-клуб, где нужен был тренер по аэробике и общей физической подготовке. В те годы во Франции была высокая безработица, но специалисты ее профиля были нарасхват. Она и так вела занятия в посольстве СССР и еще в двух местах, а после этого и вовсе стала разрываться на части. Но гораздо хуже было то, что наши гости не экономили воду, за которую во Франции приходилось довольно много платить.
Зоя попросила меня объяснить им, что в раковину утекают деньги. Но я не стал, потому что не хотел жлобом выглядеть. Как-то Ярцев спросил, что тикает в туалете. И когда узнал, что счетчик на воду, удивился: «Как? Сходил в туалет, спустил и уже должен?»
«Да».
Ярцев вышел в гостиную и говорит: «Мужики! В туалет ходим все, но спускает последний!»
Шутки шутками, но за воду нам пришлось потом заплатить две тысячи долларов.
Зоя говорила мне, что, даже если мы в лепешку разобьемся, все равно окажемся в итоге плохими. Так и получилось. Ветераны не сыграли ни одного матча, пожили 10 дней в Париже и оставили мне какие-то вещи на продажу. Ну что мне, в переходе в метро надо было встать, чтобы их продать?! Конечно, я не стал ничего делать, да и не до того было. И когда с нас с Зоей потребовали деньги, отдали те, что были отложены на ремонт квартиры.
• • • • •
После всего пережитого я жутко устал. Днем проводил тренировки в «Ред Стар», в остальное время занимался гостями. Почти не спал. Когда они уехали, почувствовал себя полностью опустошенным.
Тут еще Родионов в Канне сломался — порвал крестообразные связки. И ему пришлось помогать. Ложусь спать, а заснуть не могу. И нерадостные мысли из головы не идут, потому что контракт так и не продлен.
Жан-Клод перестал платить. Хотел, видимо, чтобы я сам свалил. А куда сваливать, если дети здесь учатся? Тут еще Дед «порадовал», сказал, что в Москве жрать нечего.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу