Захар Сорокин - Крылатые гвардейцы

Утром Виктор ушел. Он уже знал о письме из Сибири и, уходя, посоветовал Федору:

— Обязательно расскажи Бате. Все расскажи. Я верю, он поможет.

— Расскажу, я к нему собирался, да не успел… вот что помешало. — Федор провел рукой по повязке, закрывающей глаза, и слабо улыбнулся.

Сегодня он чувствовал себя лучше и с нетерпением ждал прихода Зимина.

Сергей Яковлевич встретил Виктора в столовой.

— Ну как? Уже поправился? Быстро!

Виктор обрадованно сообщил:

— И Федору лучше. На поправку пошел. Боли в голове затихли, и температура почти нормальная. А я виноват… Неправильно вас вчера информировал. Другая причина у Федора, не из-за девушки… Письмо от матери получил. Он сам вам расскажет.

— Хорошо. — Зимин пожал руку Виктору и поспешил в палату к Латышеву. Батя очень внимательно выслушал Федора, дважды прочел переданное ему письмо, очевидно заинтересовавшись какими-то деталями.

— Не имеют права выселять мать фронтовика — это недоразумение какое-то, — спокойно сказал он Латышеву. — Сегодня же пошлем от командования части письма в жилищное управление, в райком партии, в райвоенкомат. Ошибку исправят, я в этом не сомневаюсь.

А вы напишите матери, посоветуйте ей поселить в соседнюю комнату эвакуированных — веселее будет.

— Спасибо, товарищ полковник!

Федор с минуту лежал молча, словно прислушиваясь к тому, что творилось в его душе. Неожиданно для самого себя, задыхаясь от наплыва самых разнообразных мыслей и чувств, он стал рассказывать замполиту все, что пережил, перечувствовал этой ночью.

Зимин ни разу не прервал Федора.

— Скажите, товарищ полковник, я виноват? Серьезно виноват? — беспокойно спросил Федор.

Перед Зиминым лежал летчик не только раненный, но и терзающий свою душу сомнениями. Что ответить ему? Как успокоить? Сказать, что в бою всякое бывает? Или похвалить, что довел до своего аэродрома машину? Ведь этим можно восхищаться! Но Федор Латышев сам понял свою вину, сам осудил себя. Теперь он ищет подтверждения: правильно ли он во всем разобрался. Нет, такой не нуждается в скидках.

— Да, виноват, — уже не колеблясь, сказал Сергей Яковлевич и мысленно добавил: «Какой же ты замечательный человек!» Осторожно он нашел под одеялом руку Федора, крепко пожал ее.

— Поправляйтесь скорее, Латышев! Это, если хотите, приказ…

Зимину повезло. Он быстро получил на складе литературу и с помощью шофера уложил перевязанные стопки книг в легковую автомашину, на которой приехал из своей части в Мурманск. Теперь можно было заняться и другими делами.

В семь часов вечера Сергей Яковлевич должен встретиться со своим другом капитаном 1 ранга Иваном Лукницким. Они не виделись с начала войны. Зимина радует предстоящая встреча, но сейчас еще только половина первого. Так много свободного времени!

Минуту Зимин раздумывает: Федор Латышев… Ради него он собирался специально приехать в город. Латышеву надо помочь. Он все еще лежит в санчасти и все еще нервничает, хандрит, хотя вопрос с квартирой матери уже улажен. Сергей Яковлевич сам все проверил.

Может быть, Федор тоскует о Лене? Зимин у Виктора узнал ее служебный адрес.

«Только, пожалуйста, не выдавайте меня, Сергей Яковлевич, — смущенно попросил Виктор. — А то получится, что я с вами в заговоре. Неудобно…»

«Схожу-ка я к ней сейчас», — решает Зимин.

…Лена удивилась: зачем пришел к ней незнакомый полковник? Что его приход может быть связан с Федором, она не подумала. Ни Федор, ни Виктор после вечера в клубе не давали о себе знать.

— Так вот вы какая, Лена, здравствуйте! Я хочу посоветоваться с вами относительно Федора Латышева, просить вас…

И Зимин коротко рассказал о письме матери, полученном Федором, о неудачном бое, о ранении и неожиданно для самого себя предложил:

— Поедемте сейчас к нам в часть, навестим Латышева в госпитале. Хорошо? А с вашим начальником я сам договорюсь, попрошу его, чтобы отпустил вас.

Лена смущенно и растерянно смотрит на усталое лицо, видит светлые блестящие глаза. Эти глаза словно заглядывают ей в душу, что-то ищут… И вдруг ей становится легко и немного беспокойно, она крепко сжимает руку неожиданного гостя.

«Не увидимся с Иваном, — думает Зимин. — Жаль. Но это важнее».

Федор Латышев шел из санчасти быстрыми шагами. Даже трудно было поверить, что только три недели назад он получил в бою тяжелое ранение. Ему хотелось поскорее увидеть товарищей:

— Вот и я, совсем здоровый!