Маргарита де Валуа - Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы

Отдельные моменты статьи также вызывают сожаление, поскольку искажают действительность: кардинал Лотарингский не мог венчать Маргариту и Генриха Наваррского – в действительности это сделал кардинал де Бурбон [15]; Варфоломеевская ночь случилась 24, а не 21 августа 1572 года [16]; при разводе с Генрихом IV Маргарита не могла получить титул королевы Франции (и Наварры), а сохранила за собой просто титул королевы без королевства, и т. д. [17]

В аналогичном ключе выдержан и рассказ о Маргарите де Валуа в книге С. Л. Плешковой «Екатерина Медичи» (вообще переполненной фактическими ошибками): «Добродетельная королева-мать не могла смириться с порочностью Марго», «неунывающая пленница нашла выход, соблазнив маркиза [де Канийака], которому была получена ее охрана», и т. д. [18]О добродетелях Екатерины Медичи говорить сложно, уж слишком избирательно королева-мать их проявляла, особенно в отношении своей младшей дочери, которая ее раздражала отнюдь не порочностью, а скорее политическими интригами. Что касается престарелого Канийака, о ком мы еще будем говорить в настоящей статье, то его более интересовали деньги герцога де Гиза, которыми последний расплатился за освобождение Маргариты, чем прелести королевы Наваррской.

Некоторые французские историки также продолжают писать именно о Марго, опираясь на традицию, сложившуюся в историографии. Так, книга известного беллетриста, автора двухтомной биографии Наполеона, Андре Кастело, вышедшая в 1993 году [184]и переведенная на русский язык, опять-таки называется «Королева Марго» [19]. Конечно, отрадно, что русская версия книги вышла в серии «Жизнь замечательных людей» в издательстве «Молодая гвардия», поскольку настоящая жизнь королевы вполне вписывается в название этой серии, однако А. Кастело, кажется, поставил себе целью написать биографический фарс о Маргарите, но никак не популярную биографию, отражающую ее жизненный путь. Перед нами предстает образ безрассудной нимфоманки, которая год за годом прожигала свою долгую и бесполезную жизнь. Русский перевод только прибавил соответствующих красок в этот портрет. Так, например, знаменитое письмо Жанны д’Альбре, матери Генриха Наваррского, адресованное Бовуару, где она характеризует свою будущую невестку, выглядит в следующей интерпретации: «Я нахожу, что у нее хорошая талия, но уж чересчур она ее перетягивает. А свое лицо она просто испортит, столько всего на нем намазано, тошно смотреть; правда, так принято при этом дворе...» [20]. В действительности же буквальный перевод следующий: «Говоря о красоте Мадам, я признаю, что она прекрасно сложена, однако сильно затягивается; что касается ее лица, то оно излишне накрашено, что меня выводит из себя, поскольку это портит ее облик. Но при здешнем дворе красятся почти все, как в Испании» [21]. Подобные сравнения можно делать до бесконечности.

Андре Кастело вторит и французский профессор – мадам Жанин Гаррисон (кстати, гугенотка), автор многочисленных работ по истории Религиозных войн, в том числе биографии Маргариты, написанной в весьма критическом по отношению к королеве тоне (об этом упоминает так же Лоран Ангар в своей статье в настоящем издании), но в тоже время ничего нового не привносящей в сложившийся образ королевы Наваррской и не использующей никаких новых источников. [22]

Фигурой Маргариты де Валуа весьма интересовался Жан Кастаред, непрофессиональный историк, выпустивший в 1992 году книгу под названием «Тройственная жизнь королевы Марго» [23]. В поисках новых источников, еще не известных историческому [185]сообществу, летом 1992 года он приехал в Санкт-Петербург с целью изучить все автографы королевы, хранящиеся в Российской национальной библиотеке. Выяснив, что большая часть из них уже была опубликована Ф. Лозеном [24], он предположил, что одно письмо Маргариты все же осталось неизданным, и полностью воспроизвел его в своей книге [25]. Сама же его монография, написанная безо всякого критического начала, построена на «Мемуарах» Маргариты и прочих известных источниках, в частности, анонимном гугенотском памфлете 1607 года «Сатирический развод», приписываемом Т.-А. д’Обинье и представляющем откровенную клевету на жизнь королевы. Ж. Кастаред, по сути, принял на веру все содержание этого произведения и даже привел его в качестве приложения к своему сочинению.

В 1991 году состоялась большая международная конференция в Ажене, посвященная Маргарите де Валуа, собравшая много известных историков и филологов и ставшая началом принципиально новых исследований о королеве и ее эпохе [26]. Именно на ней впервые Анн-Мари Кокюла из Университета Мишеля Монтеня в Бордо сделала доклад о невозможности отождествления личности Маргариты де Валуа и общераспространенного образа королевы Марго [27]. Исследовавшая брачную жизнь Маргариты Жаклин Буше, специалист по французскому дворянству и обществу эпохи Религиозных войн, в свою очередь, показала, что, вопреки сложившимся в XVIII веке представлениям, Маргарита вовсе не сопротивлялась своему браку с Генрихом де Бурбоном и большую часть времени своего замужества (или правильнее – пребывания рядом с мужем) была его настоящим союзником и другом в делах [28]. Остальные статьи – Э. Беррио-Сальвадор, Ж. Бальзамо и многих других – были посвящены литературному наследию королевы, философии и культуре ее времени. Наконец, иные исследователи, в том числе историки-краеведы из Ажена, хорошо знакомые [186]с муниципальными архивами, внесли много нового и интересного в историю пребывания Маргариты в Гаскони.