Ф. Дикин - Дело Рихарда Зорге

Иногда служащие суда, уставшие и торопившиеся домой, выключали свет в кабинетах, несмотря на то что суд все еще заседал. Это очень сердило судью, и когда такое случалось, судья Накамура, напоминавший по своим манерам английского джентльмена, громко выговаривал обслуживающему персоналу.

Все это было ужасно утомительно».

И наконец 5 декабря 1942 года судья Накамура объявил следствие по делу Зорге и Одзаки законченным и десять дней спустя принял решение в пользу официального суда над обоими [142] Такая же процедура была применена и к Сайондзи с И нукай 7 декабря 1942 года. .

Обвиняемые оставались в Сугамо до следующей стадии суда, начавшегося в апреле. Каждый из них в одиночку предстал перед Токийским окружным уголовным судом. Слушания начались процессом над Одзаки в апреле 1943 года, затем в мае последовал процесс над Зорге, продлившийся до августа.

В этом случае в качестве переводчика выступал коллега Икомы из академических кругов профессор Уеда Тоширо. Икома говорил авторам этой книги, что почувствовал огромное облегчение, разделив обязанности переводчика в суде с другим человеком.

Суду были предъявлены как свидетельства, собранные в ходе предварительного суда и прокурорского расследования, так и признания самого Зорге. Японский адвокат Асанума Симудзи мог давать советы своему подзащитному лишь с позволения председателя суда. Обвинения, перечисленные в обвинительном акте, были классифицированы строго согласно тем законам о безопасности, которые были опубликованы в Японии в период между 1937 и 1941 годами. Несмотря на первоначальные намерения министра юстиции во время выпуска пресс-релиза в мае 1942 года, в окончательном обвинительном акте основной упор был сделан главным образом на преступления, совершенные после вступления 10 мая 1941 года в действие Закона о национальной безопасности и находившиеся в прямой связи с положениями этого закона.

Суть обвинений против Зорге, кроме общего заговора с Одзаки, Клаузеном, Вукеличем и Мияги с целью сбора информации в Токио и других районах и снабжения ею иностранной державы, «зная, что эта информация могла быть использована против интересов национальной обороны», состояла также в передаче государственных секретов, что представляло собой «серьезнейшее из преступлений, совершенных обвиняемым».

Суд сосредоточился на двух секретах, которые Одзаки передал Зорге: решениях Имперского совещания от 2 июля 1941 года и японских «Предварительных предложениях Соединенным Штатам». Согласно Закону о национальной безопасности, подобные действия караются смертной казнью.

В суде ни разу не упоминалось о связях Зорге с 4-м Управлением Красной Армии и лишь кратко говорилось, что он получил некие документы военного значения от генерала Матски — военного атташе германского посольства в Токио. Таким образом, суть дела свелась к деятельности группы Зорге летом и осенью 1941 года и рассматривалась в прямой связи с историческим решением правительства Тодзио нанести удар на юг, в Тихом океане и против Соединенных Штатов, а не в Сибири, против Советского Союза.

Расследование этого выдающегося достижения Зорге и Одзаки открыло японским властям и правительству, к их великой тревоге, опасную возможность воздействия этого дела на японскую политику и привело не только к аресту Сайондзи и Инукаи, но и к приостановлению действия гражданских прав самих Зорге и Одзаки.

Оба обвиняемых надеялись, что их, как членов международной коммунистической организации, будут судить по Закону о сохранении мира, поскольку это обвинение не влекло за собой смертной казни. Но как только дело оказалось в суде, сразу проявились зловещие изменения в тактике министра юстиции. Зорге, в частности, сделал последнюю попытку защиты в своем заявлении: «Следует напомнить, что переговоры между японцами и американцами н 6 были секретными. Вопрос этот дискутировался как в японских, так и в американских газетах. Было хорошо известно, что американский посол Грю активно действовал за кулисами… Я сам получил указания из «Франк-фуртер Цайтунг» предоставить полный отчет о переговоpax, особо обратив внимание на американское посредничество между Японией и Китаем. Я отправлял длинные телеграммы, и ни одна из них не цензурировалась».

Такая же информация, которую Зорге отправлял в Советский Союз, собиралась добровольно и более или менее открыто. Зорге так подвел итог своей защите: