Владимир Водяницкий - Записки натуралиста

Прежде всего пришлось заняться составлением перспективного плана работ станции на 15 лет (этот срок был установлен Академией наук СССР). В зависимости от этого строились соответствующие годичные планы. Спустя много лет мне попалась эта записка, чудом сохранившаяся в многострадальном архиве станции в годы войны и немецкой оккупации Севастополя. Далеко не все намеченное оказалось выполненным на деле, но многое из задуманного было правильным и своевременным. В частности; в записке развивалась мысль о необходимости отказаться от некоторых окаменевших представлений в отношении Черного моря и заново кардинально исследовать его природу, раскрыть ее основные черты в их совокупности и взаимодействии.

Для того чтобы объединить силы и наметить программу новых исследований, я предложил созвать в Севастополе Всесоюзную конференцию по изучению Черного моря. С. А. Зернов поддержал это предложение и провел его через Академию наук. Мы начали длительную подготовку конференции и в первую очередь сформировали несколько бригад по отдельным специальностям для составления обзорных докладов и предложений.

Опираясь на упомянутый 15-летний план наших работ, я представил (через С. А. Зернова) в Президиум Академии наук доклад о необходимости расширения здания станции и создания ряда новых лабораторий: физиологической, биохимической, микробиологической, ихтиологической, а также морского музея и нового аквариума. В 1912 г. С. А. Зернов уже начал расширять первоначальное здание станции, построенное при А. О. Ковалевском в 1897 г., соорудив южное крыло дома. Я предложил пристроить к зданию аналогичное северное крыло, надстроить четвертый этаж над центральной частью, соединить оба крыла полукруговой постройкой, а под ней расположить новый, более обширный аквариум. Предложение было одобрено, но в первую очередь согласились отпустить средства только на постройку северного крыла и четвертого этажа.

Однако неожиданно наш проект натолкнулся на препятствие. Командование Черноморского флота решило построить на Приморском бульваре громадное здание клуба, которое должно было с трех сторон охватить нашу станцию. В этом случае она попадала во двор здания клуба и ни о каком расширении уже не могло быть и речи. Не успели мы опомниться, как станцию вплотную обнесли высоким забором с узким и длинным проходом сбоку. Вокруг нас стали спешно рыть котлованы, завозить камень и сносить соседние дома. Все мои обращения в военные и гражданские органы с просьбой прояснить ситуацию ни к чему не привели. Ничего не изменил и срочный приезд С. А. Зернова. К тому же начальник строительства обошелся с ним очень грубо. Уезжая, Сергей Алексеевич сказал, что доложит президенту Академии наук СССР о положении и будет просить принять меры.

Спустя некоторое время поздней ночью к нам в квартиру позвонили. Незнакомый человек, назвавшийся работником коммунального хозяйства, сказал:

— Я знаю о всех ваших хлопотах. Ваши обращения к местным властям бесполезны, но имейте в виду, что вся их затея незаконная. Без специального разрешения правительства нельзя застраивать парки и бульвары. Проект застройки Приморского бульвара еще нигде в центральных органах не утвержден, поэтому начало строительства по существу является самоуправством. Но имеется желание поставить власти перед свершившимся фактом — деревья уничтожены, соседние здания снесены, фундамент заложен. Немедленно обращайтесь сами в Москву, прямо к высшим органам. Желаю успеха, до свидания, о моем посещении не упоминайте.

На другой же день мы отправили письма Михаилу Ивановичу Калинину и Клименту Ефремовичу Ворошилову. Работы вокруг здания станции шли бешеным темпом, но вскоре вдруг прекратились. Через неделю меня посетили члены прибывшей из Москвы комиссии в составе представителей ЦК ВКП(б), ВЦИК и Академии коммунального хозяйства.

— На завтра, — сказали они, — назначено заседание в Горисполкоме по поводу этого строительства.

Не смущайтесь и отвечайте смело, как находите нужным. Горсоветовцы будут помалкивать, им уже попало.

Заседание было очень многолюдным. Собралось много моряков, которые не скрывали своего возмущения моими действиями и поворотом дела. Члены комиссии ничего не говорили, но все записывали. Неожиданный эпизод развеселил всех присутствовавших.

Выступил заместитель командующего флотом и вдруг начал говорить о бесполезности и бесплодности экспедиции в Черное море, которую организовала Биологическая станция. По-видимому, он хотел показать, что станция не нужна флоту. Я поначалу не догадался и спросил, о какой экспедиции идет речь.