Иоанна Хмелевская - Шутить и говорить я начала одновременно

Очень хорошо запомнились мне похороны Пилсудского, я не вру, хотя в это и трудно поверить. [04]Улицы Варшавы были забиты толпами, бабушка наняла извозчика, чтобы поехать и посмотреть на траурную процессию, и извозчик застрял в толпе. А может, остановился нарочно в заранее намеченном месте? В пролетке вместе с нами была еще какая-то незнакомая мне женщина, не родственница, и больше всего запомнились мне ее красные туфли на французском каблуке, потому что она торчала у меня под носом, на козлах, вставала на цыпочки, пытаясь что-то разглядеть, и на козлах умещались только эти цыпочки, каблуки свисали самым опасным образом. Бабушка то и дело хватала ее за край платья:

– Что пани делает, пани упадет!

А женщина не обращала на нее внимания, я же почему-то была уверена, что не упадет. Странная штука память. Было мне тогда три годика, а из всех похорон я запомнила только эти красные туфли на каблуках. И чувство зависти – и к туфлям, и к месту на козлах.

Ходить и говорить я научилась довольно рано. До сих пор удивляюсь, что при таком дурацком воспитании выросла нормальным ребенком, а не умственно отсталым. И читать научилась в очень раннем возрасте, а потому, что наконец потеряла терпение. С малолетства я мучила окружающих требованием прочитать мне сказку о Железном Волке. Сказку эту и я, и мои несчастные родичи уже знали наизусть, надоела она им до чертиков, а я все приставала, чтобы прочитали. Когда выведенная из терпения какая-нибудь тетка начинала торопливо рассказывать мне любимое произведение и, пытаясь поскорей добраться до конца, пропускала какие-то фрагменты, я безжалостно останавливала ее, поднимала крик, цитировала пропущенный фрагмент и требовала непременно начать все «с конца». Путала я тогда понятия «начало» и «конец», как мне ни втолковывали разницу. Как-то не нравилось мне это «с начала», уж не знаю почему, с ним примирилась я только в зрелом возрасте, да и то не до конца.

Не вызывает сомнения тот факт, что именно Железный Волк научил меня читать, и, самостоятельно прочтя его, я уже больше не брала в руки этой книжки. Не имею понятия, о чем сказка, помню лишь, что в ней фигурировала кочерга.

Моим любимым чтением стали прежде всего сказки – Андерсен, братья Гримм и пр. Воспитанная на всевозможных спящих красавицах, Золушках и Белоснежках, я отождествляла себя с этими сказочными красавицами: золотые волосы, косы до полу, сверкающие короны, роскошные одеяния. И вот как-то раз взглянула на свое отражение в зеркале. Нет, не первый раз я гляделась в зеркало, у нас много их было в квартире, но тут что-то заставило меня вглядеться повнимательнее в девочку, с ног до головы отразившуюся в огромном от пола до потолка зеркале. Очень хорошо запомнился мне этот момент. Вот когда в человеке зарождаются комплексы.

«Так это я так выгляжу?» – удивилась я и очень разочаровалась. Короткие, гладко причесанные волосики, лицо обыкновенное, никаких золотых кудрей, никаких корон. Долго рассматривала я себя, но как-то легко примирилась с действительностью и комплекс неполноценности во мне не развился.

Родных я приводила в отчаяние тем, что в детстве плохо ела. Капризное, избалованное дитя, которого всегда приходилось уговаривать съесть ложечку-другую, кого угодно могло вывести из терпения, и я еще долго переживала потом этот факт, сочувствуя родным, пока на примере собственных детей не поняла, что не так уж я была виновата. Если меня кормили так, как пытались потом кормить моих сыновей, то ничего удивительного нет в моем нежелании есть. Неправда, что я ничего не любила, что у меня никогда не было аппетита, просто у меня не было времени проголодаться и нагулять аппетит. В меня еду заталкивали беспорядочно, в любое время дня и ночи, и потребовался бы желудок как у страуса, чтобы все это переварить. Кормили меня мать, бабушка, прислуга и тетки, каждая независимо друг от друга и по собственному усмотрению. Неудивительно, что при виде очередного блюда я поднимала крик и отмахивалась обеими руками.

Моя свекровь, женщина с характером, когда-то поставила такой эксперимент. Как-то ее сын, а мой будущий муж, заявил за обедом, что не любит суп из цветной капусты и не будет его есть. Свекровь невозмутимо ответила, что человек сам решает, есть ему или нет, а если не ест – значит, не голоден. Другого же у нее ничего нет. Сын надулся и голодным продержался до ужина На ужин ему предложили тот же самый супчик из цветной капусты. Нет, он его не любит и есть не будет. Вольному воля. На следующее утро свекровь специально сварила свежий суп из цветной капусты и подала его на завтрак. Молодой прожорливый парень перестал капризничать и слопал супчик так, что за ушами трещало. С тех пор он навсегда полюбил суп из цветной капусты.