Илья Старинов - Солдат столетия

1934 год. Каганович Лазарь Моисеевич* -- первая встреча с ним произошла в ЦК партии в связи с моей командировкой по изучению причин крушения поезда на железной дороге Оренбург -- Новосибирск. Он был министром путей сообщения. Первое впечатление при напутствии в командировку было благоприятное. Позже он остался недоволен результатом нашей проверки, так как мы не выявили врагов народа, и был по этой причине исключительно груб. В 1935 году я снова встретился с ним. Причиной встречи был мой отказ работать в Министерстве путей сообщения после окончания военно-транспортной академии. Он выразил свое неудовольствие моим отказом и распрощался холодно. -- первая встреча с ним произошла в ЦК партии в связи с моей командировкой по изучению причин крушения поезда на железной дороге Оренбург -- Новосибирск. Он был министром путей сообщения. Первое впечатление при напутствии в командировку было благоприятное. Позже он остался недоволен результатом нашей проверки, так как мы не выявили врагов народа, и был по этой причине исключительно груб. В 1935 году я снова встретился с ним. Причиной встречи был мой отказ работать в Министерстве путей сообщения после окончания военно-транспортной академии. Он выразил свое неудовольствие моим отказом и распрощался холодно.

В 1943 году на Кавказе обращался к нему с просьбой выделить самолеты для доставки продовольствия Крымским партизанам. Он был членом военсовета фронта. В просьбе отказал, сказав: "Какие же это партизаны, что не могут себя прокормить"*.

Об И.В. Сталине* я впервые услышал после Великой Октябрьской социалистической революции, когда он был назначен наркомом по делам национальностей. * я впервые услышал после Великой Октябрьской социалистической революции, когда он был назначен наркомом по делам национальностей.

Второй раз я услышал о нем в Грузии весной 1921 года во время застолья у стрелочника станции Самтредия. Стрелочник был социал-демократом и нелестно отзывался о Кобе-Джугашвили.

Зимой 1943 года проездом мне случилось побывать на станции Самтредия. Оказалось, что стрелочник был репрессирован еще в 1924 году.

В свое время я направил к Сталину письмо в связи с творящимися безобразиями при коллективизации сельского хозяйства. Письмо, как мне известно, до Сталина дошло, но мер, естественно, никаких принято не было. На места же Сталин не выезжал.

До коллективизации я активно выступал против Троцкого и других фракционеров. Из сообщений официальной прессы мне было очевидно, что они не верят в социализм. Это меня спасло. Все, кто когда-то выступал за Троцкого и других противников Сталина, давно погибли.

Я видел, как в 1932 - 1933 годах российское зерно вывозилось за границу через Одессу, и в то же время крестьяне умирали с голода. Замерзшие трупы голодающих крестьян лежали даже на главной улице Одессы. А мимо проходили красноармейцы, которые встречали колонны угоняемых "кулаков" в лагеря ГУЛАГа и пели: "Есть на свете свободная страна... "

В 1935 году мне довелось уже близко видеть Сталина на приеме выпускников военных академий. Сидел я за последним столом и показался он мне не такими, каким я привык видеть его на фото. Речь Сталина мне понравилась. В ней он сказал, что кадры решают все. Чокался с ближайшими соседями по столу, желал всем здоровья. -- За Ваше здоровье! -- говорил он с грузинским акцентом. мне понравилась. В ней он сказал, что кадры решают все. Чокался с ближайшими соседями по столу, желал всем здоровья. -- За Ваше здоровье! -говорил он с грузинским акцентом.

Судьба распорядилась так, что ни я, ни мои родственники не были репрессированы. Меня отчасти спасла война в Испании.

После своего первого обращения к Вождю, я не раз писал докладные записки, которые начинались словами: "Дорогой товарищ Сталин!" Когда началась Великая Отечественная война и, когда враг подходил к Москве, я писал из Ростова, с Калининского фронта о необходимости совершенствования минно-взрывных заграждений, о создании специальных войск для вывода из строя коммуникаций противника. Письма попадали к тем, кто вопросов не решал. Когда подобные докладные я направлял за подписью П.К. Пономаренко или Н.С. Хрущева, они доходили до адресата, но дело не продвигалось все равно. или Н.С. Хрущева, они доходили до адресата, но дело не продвигалось все равно.

Второй раз вблизи я видел Сталина в его приемной. Он прошел мимо, но меня не принял. в его приемной. Он прошел мимо, но меня не принял.

1936 год. Тухачевский Михаил Николаевич*, заместитель наркома обороны. Встречался с ним в 1936 году. Сопровождал его в поезде Ленинград -- Москва. Он пригласил нас в свой вагон, пили чай, долго беседовали о партизанской войне. Был он каким-то замкнутым, подавленным. При разговоре свои личные суждения почти не высказывал. Ранее же в 1932 году я впервые встретился с ним на испытании радиоуправляемых мин вместе с Бекаури под Киевом. Был он тогда весел, доброжелателен, чувствовал себя уверенно. Михаил Николаевич*, заместитель наркома обороны. Встречался с ним в 1936 году. Сопровождал его в поезде Ленинград -- Москва. Он пригласил нас в свой вагон, пили чай, долго беседовали о партизанской войне. Был он каким-то замкнутым, подавленным. При разговоре свои личные суждения почти не высказывал. Ранее же в 1932 году я впервые встретился с ним на испытании радиоуправляемых мин вместе с Бекаури под Киевом. Был он тогда весел, доброжелателен, чувствовал себя уверенно.