Илья Старинов - Солдат столетия

Вознесенский Н.А.* -- председатель Госплана. Мне довелось встречаться с ним в 1941-1942 годах. Исключительно способный человек, внес лично большой вклад в снабжение партизан спецтехникой. Очень приятный и обходительный в общении. -- председатель Госплана. Мне довелось встречаться с ним в 1941-1942 годах. Исключительно способный человек, внес лично большой вклад в снабжение партизан спецтехникой. Очень приятный и обходительный в общении.

Хрущев Н.С.* Впервые мы познакомились в октябре 1941 года. Он был членом Военсовета Западного фронта и первым секретарем ЦК УКП. Я работал под его руководством по созданию заграждений и минированию Харьковского узла путей сообщения и предприятий города, мостов, особняков, в том числе дом No 17 по улице Дзержинского, где жил он сам. Хрущев был единственным человеком, который в то время не боялся Сталина та, как большинство. Лично просил его принять меня по вопросу о создании спецподразделений по диверсиям в тылу врага. Помог мне зачислить испанцев, работавших в Харькове на заводах, в мою бригаду в том числе Доминго Унгрию. Верил в нашу работу по минированию. В освобожденном Киеве встречались несколько раз. Встречи всегда были доброжелательными. Я бывал у него на квартире, был хорошо знаком с Ниной Петровной, детьми. Уже в Москве его дочка Рада училась в МГУ и дружила с моей дочкой Ольгой, бывала у нас дома несколько раз. С согласия Строкача Т.А.* Хрущев направил меня в польский штаб партизанского движения. В 1963 году при печатании статьи "Тайна полковника Старинова" в "Известиях" Аджубей согласовывал ее с Хрущевым. Никита Сергеевич подтвердил факт взрыва дома No 17 в Харькове. До этого времени взрыв дома приписывали себе подпольщики. Впервые мы познакомились в октябре 1941 года. Он был членом Военсовета Западного фронта и первым секретарем ЦК УКП. Я работал под его руководством по созданию заграждений и минированию Харьковского узла путей сообщения и предприятий города, мостов, особняков, в том числе дом No 17 по улице Дзержинского, где жил он сам. Хрущев был единственным человеком, который в то время не боялся Сталина та, как большинство. Лично просил его принять меня по вопросу о создании спецподразделений по диверсиям в тылу врага. Помог мне зачислить испанцев, работавших в Харькове на заводах, в мою бригаду в том числе Доминго Унгрию. Верил в нашу работу по минированию. В освобожденном Киеве встречались несколько раз. Встречи всегда были доброжелательными. Я бывал у него на квартире, был хорошо знаком с Ниной Петровной, детьми. Уже в Москве его дочка Рада училась в МГУ и дружила с моей дочкой Ольгой, бывала у нас дома несколько раз. С согласия Строкача Т.А.* Хрущев направил меня в польский штаб партизанского движения. В 1963 году при печатании статьи "Тайна полковника Старинова" в "Известиях" Аджубей согласовывал ее с Хрущевым. Никита Сергеевич подтвердил факт взрыва дома No 17 в Харькове. До этого времени взрыв дома приписывали себе подпольщики.

Иосиф Броз Тито*. Первая моя встреча с ним состоялась в 1944 году в Бухаресте. Меня тогда назначили в советскую миссию. Встретил я его на аэродроме, он прилетел из Союза после переговоров с союзниками в Италии. С ним был генерал Корнеев Н.В. -- начальник миссии. Ко мне Тито обратился по имени: "Родольфо, и ты здесь? Очень рад видеть!" (очевидно знал обо мне от Ивана Хариша). Потом полетели в г. Крайову, там располагался штаб НОАЮ, перебазировавшийся из Югославии. Я докладывал ему всю текущую обстановку, обеспечивал всем необходимым как свою миссию, так и штаб НОАЮ. Тито ходил в маршальской форме, был энергичным. Встречался он и с представителями других миссий: английской, во главе с сыном Черчилля, и с американской. Сын Черчилля полноватый, улыбчивый, дружелюбный малый. Объяснялись мы через переводчика. представители всех миссий иногда собирались вечерами у Тито. Пили чай, Тито любил очень крепкий. При нем почти всегда была жена. Любил он поговорить, помечтать о новой жизни, о новой Югославии. Собеседником он был в высшей степени приятным. В Крайове мы находились около месяца, потом переехали в Ржац, а потом - в Белград. Тут он уже почувствовал себя гораздо увереннее, хотя со стороны всегда выглядел задумчивым. Он был недоволен, что его охраняют советские чекисты. Попасть к нему без их ведома было невозможно. Меня он называл "богом диверсий". Был благодарен за подготовку Ивана Хариша и Любомира Илича, отношение его было очень теплым. . Первая моя встреча с ним состоялась в 1944 году в Бухаресте. Меня тогда назначили в советскую миссию. Встретил я его на аэродроме, он прилетел из Союза после переговоров с союзниками в Италии. С ним был генерал Корнеев Н.В. -начальник миссии. Ко мне Тито обратился по имени: "Родольфо, и ты здесь? Очень рад видеть!" (очевидно знал обо мне от Ивана Хариша). Потом полетели в г. Крайову, там располагался штаб НОАЮ, перебазировавшийся из Югославии. Я докладывал ему всю текущую обстановку, обеспечивал всем необходимым как свою миссию, так и штаб НОАЮ. Тито ходил в маршальской форме, был энергичным. Встречался он и с представителями других миссий: английской, во главе с сыном Черчилля, и с американской. Сын Черчилля полноватый, улыбчивый, дружелюбный малый. Объяснялись мы через переводчика. представители всех миссий иногда собирались вечерами у Тито. Пили чай, Тито любил очень крепкий. При нем почти всегда была жена. Любил он поговорить, помечтать о новой жизни, о новой Югославии. Собеседником он был в высшей степени приятным. В Крайове мы находились около месяца, потом переехали в Ржац, а потом - в Белград. Тут он уже почувствовал себя гораздо увереннее, хотя со стороны всегда выглядел задумчивым. Он был недоволен, что его охраняют советские чекисты. Попасть к нему без их ведома было невозможно. Меня он называл "богом диверсий". Был благодарен за подготовку Ивана Хариша и Любомира Илича, отношение его было очень теплым.