Михаил Ребров - Советские космонавты

А там, на самой вершине фантастической сигары, за холодными листами металла, за крепкой тканью скафандра, там человек. Там Юрий.

...Таким я запомнил утро космической эры.

События, свершившиеся в тот день, еще долго продолжали волновать сердца людей, переполняя их счастьем ощущения собственной силы и величия. А у советских космонавтов шла обычная, будничная работа. Теперь надо было делать больше, идти дальше. Вселенная ждала второго землянина. Вторым был назначен я...»

Он был дублером космонавта-1. Дублер... В этом простом слове заложен большой смысл, и понять его не так просто. Для этого надо самому все прочувствовать, пережить. Недаром после полета Юрия Гагарина его дублер был награжден орденом Ленина! В этой награде — высокая оценка труда дублера.

Поэт Валентин Вологдин сказал:

Глухая ночь,

Глубокий сон.

Два сердца

бьются в унисон.

Рассвет невозмутим

и тих.

Горячий завтрак на двоих.

На два плеча

ложится жгут.

Двоим, прощаясь, руку жмут.

Один

переступил

черту.

Другому —

в следующий раз...

Итак, он летчик-космонавт. Когда речь заходит о летчике, то всегда говорят, что небо влекло его с малых лет, а мечта водить в вышине крылатые машины родилась в тот самый момент, когда застрекотал над головой мальчишки первый в его жизни самолет.

Герман Титов в мальчишеские годы не мечтал стать летчиком. Это уже потом он отвоевал у природы кусочек небесной голубизны и спрятал его в своем сердце. Интерес был к другому. Он смотрел на звезды. Подолгу, с увлечением. Мигают в глубокой черной мгле мириады огоньков холодным, призрачным светом. Красиво! А что там, за этой красотой? В школе говорили — планеты, Галактика, Млечный Путь... Слова, в общем-то, для мальчишки малопонятные. Пусть так, но смотреть на звезды все равно интересно.

Он рос в семье учителя. Отец, Степан Павлович, преподавал русский язык и литературу, неплохо рисовал, любил музыку, играл на скрипке. Спокойный и рассудительный, он примером, а не назиданием приучал детей к труду, терпеливо и настойчиво воспитывал уважение к людям, верность товариществу. Любил Степан Павлович повторять одну фразу, которая запомнилась Герману на всю жизнь: «Кто не знает вкуса горького, тот не знает и сладкого».

Многое в его характере, взглядах — от интересных, настоящих людей, встречи с которыми щедро дарила ему жизнь, — это его учителя, сокурсники, однополчане, друзья, родные. И он стремился быть достойным уважения этих людей.

Рассказы деда о первых коммунарах и коммуне «Майское утро», жестоких схватках с кулацкими бандами, о друге местных бедняков Андриане Митрофановиче Топорове...

Проводы отца на фронт. Знакомство со сверстниками, эвакуированными из осажденного Ленинграда. Изнурительная работа в поле. И книги, книги, книги...

В школе увлекся техникой. Самой первой машиной, которая открыла перед Германом свои тайны, был старенький кинопроекционный аппарат. Он казался чудом: в нем стучали колесики разных размеров, хитро переплетались тонкие ременчатые передачи, в лабиринте крутящихся валиков бежала лента... Мальчишка неотступно ходил за киномехаником, приставал до тех пор, пока тот не объяснил устройство аппарата. И скоро Герман сам крутил фильмы в сельском клубе...

Потом его занимал автомобиль, и он не успокоился, пока не научился его водить. Были трактор, радиотехника, долгие бессонные ночи над самодельным приемником, школьный радиоузел и даже маленькая электростанция...

Казалось, только вчера переступил порог школы, а позади уже десять лет. Каким он будет, новый виток жизненной спирали? Из тысячи дорог надо выбрать одну, чтобы потом не начинать жизнь заново. Когда в Барнаульском военкомате его спросили, куда он хочет пойти служить, он без колебаний ответил: «В авиацию, в летное училище».

Первые основы теории и первые полеты, короткие письма домой: «Все нормально. Здоров. Не волнуйтесь...»

Мы все чуть ли не с самых первых самостоятельных шагов в жизни привыкли к словам — «человек — творец, человек — победитель». А вот испытать это чувство во всей его полноте удавалось не каждому. Праздничное ощущение силы, удачи, умения, гордое «Я могу!» приходит только после упорного труда. Он это понял там, в училище. Инструктор капитан Киселев внушал курсантам:

— Я из вас готовлю летчиков-истребителей, которые за все и всегда отвечают сами. И нередко отвечают жизнью. И не только своей, но и жизнью товарища. И если ты растяпа на земле — таким же останешься в воздухе...