Генри Харрер - Семь лет в Тибете

Достигнув вершины хребта, мы поняли, почему бандиты от нас отвязались. Впереди простирался самый суровый пейзаж из всех, когда-либо виденных нами. Море покрытых снегом горных вершин казалось бесконечным. Вдалеке виднелась Траншималаи, а также небольшой просвет между горными вершинами: перевал Селала. Впервые нанесенный на карту Свеном Хедином, он ведет в Шигаце. Сомневаясь в том, что кхампы окончательно прекратили нас преследовать, мы не останавливались даже с наступлением темноты. К счастью, луна светила ярко.

Всегда буду помнить тот ночной переход. Никогда ранее мои силы и нервы так не напрягались. Нам удалось спастись от кхампов, по впереди ждали новые испытания. Хорошо, что я уже давно выбросил свой термометр. Несомненно, мой прибор показывал бы здесь минус 30 градусов, поскольку у него отсутствовали более низкие деления, и, конечно, он врал бы. В этот период года Свен Хедин зарегистрировал здесь минус 40 градусов.

Часами мы пробивались сквозь нетронутый снег, а наши мысли путешествовали самостоятельно вдалеке отсюда. Меня мучили видения хорошо прогретой уютной комнаты, вкусной горячей еды и дымящихся теплых напитков. Как ни странно, в моих воспоминаниях возник буфет в Гразе, известный мне со студенческих дней. Мысли Ауфшнайтера витали в другом направлении. Он вынашивал черные планы отмщения грабителям и клялся вернуться к ним вооруженным до зубов. Будь прокляты кхампы!

Наконец, прервав свой путь, мы сияли поклажу с яка, забрались в укрытие и достали мешок цампы и немного сырого мяса, так как были ужасно голодны. Но как только мы взяли в рот ложки, металл прилип к губам и не отставал. Пришлось отрывать его со вздохами и руганью. Боль уничтожила аппетит, и, свернувшись вместе под одеялами, мы от истощения сразу провалились в глубокий сон, несмотря на пронизывающий холод. На следующий день, с трудом волоча ноги и даже не поднимая голов, мы двигались по пути, проложенному нашим любезным яком. Во второй половине дня нам неожиданно привиделся мираж – далеко на горизонте можно четко различались три каравана яков, бредущих по снежной равнине. Они двигались очень медленно, потом остановились, но не исчезли. Так это был не мираж! Их вид придал нам силы. Собравшись с духом, мы погнали вперед нашего бедного яка и через три часа достигли места стоянки караванов. Примерно пятнадцать человек караванщиков, мужчины и женщины, уже установили свои юрты, когда мы прибыли. Люди удивились, увидев нас, но радушно приветствовали и пригласили погреться у огня. Мы узнали, что они совершали одновременно паломническое и торговое путешествие к горе Кайлас, а теперь возвращаются назад, к озеру Намцо. Местные власти предупредили их о грабителях, и караванщики выбрали столь трудный путь, чтобы избежать встречи с кхампами. Домой они гнали пятьдесят яков и около двухсот овец, а остальное стадо обменяли на различные вещи. Караваны могли стать богатой добычей для грабителей. Именно поэтому три группы тибетцев объединились и теперь приглашали нас присоединиться к ним: сообща легче выстоять, если на дороге встретятся кхампы.

Как приятно было снова хлебать горячий суп, сидя у очага! Судя по всему, эту встречу послало нам само провидение. Мы не забыли о нашем яке, его героическом труде и попросили начальника каравана погрузить нашу поклажу на одного из свободных яков. Мы были готовы даже заплатить, чтобы паше животное немножко отдохнуло.

День за днем мы шли вместе с караванщиками и разбивали свою маленькую альпинистскую палатку за их юртами. Во время ураганов, столь обычных для этих мест, установить палатку стоило большого труда. В отличие от тяжелых, сделанных из шерсти яков юрт, наше легкое брезентовое укрытие не могло сопротивляться суровым ветрам, и иногда нам приходилось устраивать привал под открытым небом. Мы поклялись: если опять отправимся в экспедицию по Тибету, то непременно возьмем с собой трех яков, погонщика, юрту кочевников и винтовку!

Нам очень повезло, что караванщики разрешили присоединиться к ним. Но раздражал очень медленный темп продвижения. Казалось, мы просто топчемся на месте. Кочевники отправлялись в путь рано и, пройдя три или четыре мили, снова разбивали юрты и отправляли животных пастись. Перед наступлением ночи стадо собиралось вокруг юрт, где могло спокойно отдыхать, не опасаясь нападения волков.

Только теперь мы поняли, какую непосильную нагрузку возлагали на нашего бедного яка Арми-на! Наверное, он считал нас сумасшедшими, как и тибетцы, с удивлением когда-то наблюдавшие за нашими дневными восхождениями на горы вокруг Кийронга.